И телефон жжужит, в кармане дохлый свист,
И злых холодных дней усталая бездарность,
Язык не прав как будто беглый коммунист.
И будет снег летать, сменяя эту осень,
Стараясь над погодой знак поставить "ГОСТ",
А нам с тобой, родная, средь прекрасных сосен,
Остались только юность, да чудной погост.
«Дом. Родина»
Последним огоньком зажжется в сердце
Мечта — приехать на побывку в отчий дом,
И скинуть ношу с плеч, открыть родную дверцу,
Забыть об этом прошлом и о том…
И броситься скорей в объятия к доброй маме,
И скупо улыбнуться, слёз поток сдержа,
И песнями своими извергаться вечерами,
Чтоб палец по гитаре бил настойчивей ножа.
«Ненаписанное письмо»
Не знаю даже и представить не могу,
Как ты с небес спустилась в этот чертов бар,
И бог, шутя, видать, тебя мне вплел в судьбу,
Затем забрал жестоко этот дар.
И дар тот стал недолгою мне жизнью,
Разъединение с ним — мучительная смерть,
Я б перерезал лучше свою шею бычью,
Чем снова стал одним из божьих жертв.
Но, я надеюсь, что тот дар не пострадал…
Готов принять всю на себя разлуки скорбь.
Я помню, милая, тебя я воспевал,
Как Квазимодо, что носил огромный горб.
"Как Квазимодо" — точно, лучше не сказать…
Ведь ты была прекрасней Эсмеральды,
Тебя я вечность буду слёзно вспоминать,
И о тебе стихи слагать подобно скальду.
«Ещё один новый год»
Чего сулит нам двадцать третий год?
Лишь старости опять упрямый ход,
И снова обещания в надежде
Счастливей жить, чем годом прежде.
Чего сулит нам двадцать третий год?
Лечение временем, что для души как йод,
И снова обещания в надежде
Счастливей жить, чем годом прежде.
Чего сулит нам двадцать третий год?
Весны веселье, радость непогод,
И снова обещания в надежде
Счастливей жить, чем годом прежде.
Под бой курантов за столом с шампанским
Мы загадаем то, во что не верим сами,
Но поживём на миг в прекрасной сказке,
Пока следим за главными часами.
И снова обещания надежд,
И звон бокалов в праздничной печали,
Усталость рук, мозгов и вежд -
Вот так мы новый год встречаем.
«Реквием»
Давно любимый город своею страшной силой
Жёг время и писал отчет как особист,
Тебя, мой милый друг, мы грустно проводили,
С собою дав чернил и чистый белый лист.
И пушки, грохоча в полуденную пору,
Рассыпали тот шум, как порох по земле.
И, съежившись, потопала процессия к моторам,
Чтоб совесть отогреть в комфортных "шевроле".
Тебя не провожали зажжением Ростральных,
Как прежде был закрыт зелёный Биржевой,
Лишь песня проползла на волосах гитарных,
И долго слышен был её ритмичный бой.
«Сыч»
Кто ветер посеет, тот бурю пожнет,
Кто предал себя, тот — моральный урод.
Нелегко эмпирически жизнь постигать,
Проще дома сидеть, про себя рассуждать:
Как бригады ломились в церквушки Руси,
Как святые сидели в трактире…
Предрассудков наручники в прах разнеси,
Выходи из прокисшей квартиры.
Выходи и дыши CO2 городов,
Прожигай, проживай свою молодость!
Избавляйся скорей от своих же оков,
Не доказывай принципов подлинность!
«Суббота»
Кто-то гуляет, кто-то храпит,
Голуби крыльями хлопают.
Город проснулся, город не спит
Ну, а я, как обычно, работаю.
Выйду в обед и на солнце взгляну,
Как на фото, лежащее в книжке.
Время идёт, а я лямку тяну,
Хотя раньше гулял как мальчишка.
«Вопросы»
Нет веры в следующее "завтра".
Зачем так рано в понедельник завтрак?
Зачем опять работать в воскресенье?
Как плотью стать, а не ходячей тенью?
И как найти у жизни вкус и цвет?
Как быть, когда надежды нет?
«Осло-Варшава»
Как кошка языком своим шершавым
Слизала молоко, до дна достав,
Прошёл мой путь от Осло до Варшавы,
Ушёл куда-то преданный состав.
Ушёл с привычным гулом поездов,
С билета улыбаясь ярко мне,
Прощался скупо, без красивых слов:
"Запомни Осло, будь добрей к Варшаве".