Попытки найти следственные дела, о которых говорилось в вышеприведенных документах, не дали положительных результатов. А что, если поискать Ельпединского? Из личного дела было видно, что в 1951 году он проживал в городе Александрове Владимирской области. Делаю запрос и узнаю, что старый чекист умер. Александровский райсобес сообщил адрес жены Ивана Васильевича — Татьяны Васильевны. Списался с ней. Она сообщила много интересных сведений о покойном муже и выслала мне воспоминания И. В. Ельпединского, которые он писал уже в преклонном возрасте. Из них я выбрал один эпизод, относящийся к периоду его работы в Кустанае. Думается, что он заслуживает внимания.
«Перед отъездом из Москвы в Кустанай, — писал И. В. Ельпединский, — я должен был зайти в ЦК партии для получения инструкций. Узнал, что там, где мне предстоит работать, население голодает, тогда как в глубине губернии у местных кулаков, баев хлеба имеется большое количество. Поэтому необходимо организовать как казахскую, так и русскую бедноту в комбеды[9], пробудить их активность и оказать им всемерную помощь со стороны губернских органов Советской власти. Как мне сказали, в Кустанае совершенно отсутствовали какие-либо воинские части, которыми могли бы воспользоваться представители власти. Поэтому был согласован вопрос с ВЧК о направлении в Кустанай отряда (пятьдесят человек) из войск охраны в распоряжение председателя ГубЧК.
Таким образом, выезжая в Кустанай, я знал, что в губернии тяжелое положение. Но то, что я увидел, превзошло все мои ожидания. Еще по дороге от станции в город я видел мужчин и женщин, настолько истощенных, что одежда на них висела, как на вешалках. Проходя через пустую базарную площадь, я увидел на одном из прилавков два трупа — женщины, еще совсем не старой, и девочки, лет пяти. Знойный, летний ветер развевал их волосы на непокрытых головах…
После того, как представился сотрудникам губЧК и сделал некоторые распоряжения, я попросил представителей местных руководящих органов ознакомить меня с положением в губернии. Создалось впечатление, что губпродком бездействует. Никаких мер к изысканию продуктов питания для голодающих не предпринималось. Изъять зерно из глубинок невозможно из-за отсутствия транспорта, во-первых, и какой-либо военной силы, во-вторых. Требовались решительные меры, чтобы предотвратить голод, и главная из них — обеспечить губернию семенами на осеннюю и весеннюю посевные кампании.
Пока совещание продолжалось, командир взвода вместе с красноармейцами обследовал часть городских домов и подыскал помещения как для своей команды, так и для моей семьи. Однако в эту ночь на своей квартире не ночевал: допрашивал арестованных за скотокрадство. От них узнал, что баи прячут большие запасы муки и зерна в степи, в кошарах. Этим арестованным я тут же дал пропуска в ГубЧК и предложил явиться ко мне в двенадцать часов дня, намереваясь использовать их проводниками в поисках скрытого богачами продовольствия.
Наступило утро. День был базарный. В то время за деньги ничего нельзя было купить. Все, что было в продаже, обменивалось на вещи — одежду, часы, драгоценности и материю. На базаре привлекала внимание подвода, груженная белой мукой и консервированным сгущенным молоком. Такая мука поступала из-за океана от американских рабочих в фонд помощи голодающим. На базаре ее меняли исключительно на овечью и верблюжью шерсть и на кожу. Я догадался, что столкнулся с крупными спекулянтами. Решил произвести облаву и арестовать всех подозрительных.
Через час весь базар был оцеплен красноармейцами, прибывшими со мной из Москвы. В результате наших действий в губпродком поступило несколько подвод с продуктами. Чекисты допрашивали задержанных спекулянтов, производили обыски на их квартирах. Таким образом, были обнаружены большие запасы продуктов, мануфактуры, изделий из кожи. У одного спекулянта изъяли более ста пар обуви, у другого — сорок седел… Попутно мы проводили регистрацию домов, в которых можно было организовать приюты для беспризорников, а также для обессилевших от голода людей с окраин города, из землянок и лачуг. Весь персонал медиков был мобилизован для круглосуточного дежурства по уходу за больными. Вновь открылась больница, которая вынужденно бездействовала из-за отсутствия питания. В эту благородную и ответственную работу включились руководящие работники губкома партии и губисполкома, активисты. Все продукты, изъятые у спекулянтов, распределялись по детдомам, больницам и домам для голодающих. Женщины добровольно вели уход за больными и детьми. Городская беднота радовалась всем этим мероприятиям, а бывшие торговцы и богачи злобствовали.