Выбрать главу

То, что Ерахов поступил гадко, ударив малыша, возмутило всех нас. Но никому и в голову не пришло возмутиться поведением Игоря Потапова. Он не бил, кровь из носа не пускал, прямой вины на нем нет.

Знания, знания, знания - квадратные корни и обособленность деепричастных оборотов, походы Александра Македонского и характеристика однодомных растений, образы лишних людей в произведениях классиков и ускорение свободно падающего тела - знания, знания, знания! Учеников судим - тот хорошо учится, этот средне. Характеры отличаем - усидчив, неусидчив, собран, разбросан, со смекалкой или без оной.

Игорь Потапов как раз учится неплохо, смекалист, способен, возможно, в будущем из него выйдет толковый инженер или знающий врач. Но готов подсидеть несмышленого мальчугана, получить удовольствие от того, что тому влепят затрещину, без особого повода доставить неприятность своему другу Ерахову - не явные ли признаки мелкой и гаденькой натуры? Ударил, пустил кровь из носу - хулиганство! Мы возмутимся, мы накажем. Не дай бог, в раздевалке кто-то залезет в карман чужого пальто, стащит перчатки - воровство! Позор! Недопустимо! Пресечь в корне. А мелкая подлость, совершенная втихомолку, проходит мимо нас.

Будущий инженер Потапов, не ворующий со стола серебряные ложки, не отпускающий зуботычины, но не гнушающийся подсиживать и лицемерить!.. Хороший же подарок преподнесем мы обществу!

А Саша Коротков. Наша гордость, светлый ум! Прочитал во всеуслышание дневник, сам бесцеремонно запустил руки в чужую душу, не смущаясь, предложил другим - запускайте. Никто из ребят не возмутился этим, всей компанией вслед за Сашей пришли к двери моего кабинета, с любопытством ждали развязки, должно быть, надеялись получить похвалу за бдительность. А месяца через три все они выйдут с аттестатами зрелости. Зрелые люди! Но ведь зрелость-то бывает разная.

Тося Лубкова сталкивалась с Игорем Потаповым, с Ниной Голышевой, которая слушала чтение Саши Короткова, с самим Сашей. Тому нельзя верить, другой равнодушен, третий душевно груб - невольно замыкаешься в себе, невольно чувствуешь себя одинокой. И подвертывается тетя Сима. Она необразованна, неумна - примитивная баба, но по-бабьи может пожалеть, сказать доброе слово... Доброе, душевное слово - вот ее нехитрое оружие...

Саша Коротков и Тося Лубкова... Как у магнита нельзя отрубить один полюс от другого, так невозможно перевоспитать Тосю, не трогая Сашу.

Знания, знания, знания - естественный отбор в учении Дарвина, деятельность Петра Первого, закон всемирного тяготения... Вся моя жизнь была отдана на то, чтобы доказать: ученье - свет, неученье - тьма. Верно: знания - свет, но не единственный, к чему тянется человек.

Мутная голубизна робко вливалась сквозь задернутые занавески. Метель за окном улеглась. Я сквозь стены ощущал устоявшийся покой наметенных сугробов, сумрачно-синюю пустоту улиц.

9

А через несколько часов я, как всегда, неторопливо вышагивал к школе. Как всегда, навстречу мне летело:

"Доброе утро, Анатолий Матвеевич! Здравствуйте, Анатолий Матвеевич!.." Как всегда, я кивал направо и налево.

Ко мне все хорошо относятся, я ко всем тоже, даже находят минуты порыва, когда из души вырывается: "Люблю вас, дети мои!" Люблю, а в то же время знаю, что Вася Лопатин, с которым я почти каждое утро перебрасываюсь дружескими приветствиями, год назад враждовал с другим моим учеником Иваном Алферовым, вышиб из-под него стул заведующего. Семен Шорохов, тоже мой бывший ученик, в пьяном виде недавно разбил голову одному парню. Аня Гольцева, работая в дежурном магазине, как открылось, обсчитывала, обвешивала покупателей, чуть не попала под суд. Я не витаю в поднебесье, до меня доходят все истории, все сплетни, прекрасно знаю, что в нашем маленьком городке живут не святые люди и среди них мои ученики нисколько не лучше других.

Днем я испытывал подавленность. Сказывалась бессонная ночь, чувствовал себя старым, больным, беспомощным. Не уйти ли на пенсию? Пора. Пусть действуют те, кто моложе и энергичнее. Много нужно сделать, а мне уже мало осталось жить.

В десятом классе - комсомольское собрание, пришел секретарь райкома комсомола Костя Перегонов, стоит вопрос о Тосе Лубковой. И меня охватил страх: наломают дров!

Тридцать три человека поднялись при моем появлении и с великовозрастной неловкостью опустились за парты, которые давно стали им тесны.

С первой парты, что стоит напротив стола учителя, глядят с голубой доверчивой наивностью глаза Гали Смоковниковой. У нее худощавое, с прозрачной кожей личико, угловатые плечи - облик девочки-подростка, никак не поверишь, что ей семнадцать; в ее годы в старину уже выходили замуж. Нине Голышевой лет столько же (рядом с ней место пустует - Тося не пришла в школу), но в ее повадке проглядывает степенная вальяжность почти зрелой женщины. Одни ребята уже бреются, другие - мальчишески розовощеки. Все здесь сидящие прожили на свете одинаковое количество лет, но возраст их разный.