— Вот как?
— Некоторые могут выйти замуж, польстившись на деньги.
— Ты бы могла пойти на такое?
— Конечно, нет! — с негодованием ответила она, впервые глянув ему прямо в глаза.
— Вот и замечательно.
Она отвела взор, не в силах выдержать его взгляда.
— Но я боюсь... Хизер могла бы и соблазниться.
— Нет, не могла бы.
Его безусловное доверие к Хизер раздражало Сэм. Как можно быть таким слепым?
— Ты уверен, что и вправду хорошо ее знаешь?
— Хочешь сказать, что нет?
Хотелось бы ей прочесть выражение его лица. Он казался таким невозмутимым, таким отстраненным.
— Ну... она призналась мне кое в чем, что навело меня на мысль, что могут возникнуть некоторые проблемы.
Он нахмурился.
— Какие?
Она пыталась придумать, чем бы задеть его за живое.
— Гм... ну... сексуальные.
— Сексуальные?
— Она... она сказала, что ты совсем не умеешь целоваться.
Он будто поперхнулся, отвернувшись. Сэм не знала, сердится ли он или ему обидно. Он долго молчал. Она подалась вперед, пытаясь разглядеть выражение его лица, и заметила морщинку между бровей.
— Понимаю, что это чувствительная тема, но мне казалось, тебе лучше это знать.
Он повернулся и посмотрел на нее долгим взглядом. В этом взгляде было что-то, заставившее ее неловко заерзать.
— Да, об этом лучше знать. Я верю тебе, потому что ты не стала бы мне лгать.
Сэм отвела взор и снова смущенно заерзала. Он почесал подбородок.
— Вижу один только выход.
— Да? — спросила она с пробуждающейся надеждой. Он собирается разорвать помолвку? Или хотя бы отложить свадьбу? — Какой?
— Придется найти кого-нибудь, кто бы научил меня целоваться, — сказал Брэд, заглянув ей в глаза. — Сэм, неловко просить, но не могла бы ты помочь мне?
— Я? Ты шутишь!
— Понимаю, что будет непросто, — сказал он. — Тем более, что ты меня вовсе не привлекаешь. Но каким бы ни было для меня испытанием целоваться с тобой, я готов пойти на это, если это поможет в отношениях с Хизер.
Сэм нахмурилась. Наверняка целоваться с ней окажется не таким уж и испытанием. К чему было строить из себя такого страстотерпца? Она было собралась ответить ему отказом, что, дескать, не стала бы целоваться с ним, даже если бы он был Брэдом Питтом, Эваном Макгрегором и Беном Эффлеком в одном лице, но потом вспомнила о своем плане. Ей надлежало соблазнить его на поцелуй с ней. Все идеально складывалось. Нельзя же, чтобы такой предрассудок, как гордость, помешал ей!
— Сэм? Поможешь?
Она замешкалась. Честно говоря, она не ожидала, что все выйдет так гладко. Ей казалось, что он будет сопротивляться. Разве в нем не возникает чувства вины уже при мысли о том, чтобы целоваться еще с кем-то, кроме невесты? Но с другой стороны, с какой стати? Ясно, что Сэм его абсолютно не привлекает.
Она посмотрела на него. У него был очень серьезный вид. Взгляд ее скользнул на его губы. Какие красивые губы — твердые, с тонкой верхней и мягкой, полной нижней...
Он положил ей руку на плечо, и она подскочила.
— В чем дело? — спросил он.
— Ни в чем.
Большой палец его руки покоился у выреза ее платья, касаясь голой кожи.
— Который час?
— Двадцать минут одиннадцатого. А что?
— А... ничего.
Еще десять минут. Не рановато ли? Сможет ли она продлить их поцелуй на целых десять минут? Глубоко вздохнув, она вскинула лицо и прикрыла глаза.
— Ладно. Давай. Целуй.
На какое-то время воцарилось молчание. Его губы так и не коснулись ее губ. Он не вымолвил ни слова.
Она чуть приоткрыла глаза. Он неотрывно смотрел на нее со странным выражением в глазах.
— Что-то не так? — спросила она.
— Нет, ничего, — ответил он, но так ничего и не предпринял.
Он, видно, страдает от чувства вины, догадалась она. Ну, нет! Стремительно, не дав ему заявить, что он передумал, она поднялась на цыпочки, обвила руками его шею и поцеловала его.
Он напрягся. Руки вскинулись к ее рукам, и ей показалось, что он хочет убрать их с шеи. Он сжал ее запястья. Но неожиданно его руки скользнули ей за спину, опустились к бедрам и крепко прижали ее к себе, а губы приоткрылись под ее поцелуем.
На миг мрак под прикрытыми веками озарился кружащими искрами. У Сэм перехватило дыхание, а он целовал ее все крепче, так что искры хороводом закружились перед глазами. Он целовал ее, будто утопающий, которому не хватает воздуха; как изголодавшийся в поисках пищи; как страждущий в пустыне.
А она... Она вдруг приникла к нему, задыхаясь, истомившись и изголодавшись, как и он. Ей хотелось, чтобы поцелуй длился вечность. Она и представить не могла, что поцелуи бывают такими. Ей не хотелось прерываться... Он оторвал свои губы.
— Ну как? — пробормотал он.
— Здорово, — с трудом выдавила она.
— Брось, Сэмми. Мне нужно, чтобы ты была откровенна со мной. Думаешь, нужно еще что-нибудь?
Он поцеловал ее в щеку, в ухо.
— Нужно ли при этом разговаривать с ней? Говорить, что она пахнет как сладчайшая из жимолостей, что губы у нее, как мед с красным вином? Что от прикосновения к ней, от объятий я пьянею, у меня голова идет кругом, я ничего не соображаю...
Слова его прошелестели по ее коже, как крылья бабочки. Она вся расслабилась, по жилам растекалась медлительная, тяжелая лава.
— Думаю, было бы неплохо.
— Можно мне сказать ей, что я день и ночь думаю о ней? Что от встречи с ней, от ее вида меня бросает в жар, что от звука ее голоса, касания ее руки во мне пробуждается желание? Что я мечтаю о том, чтобы она оказалась в моей постели? Я не хочу испугать ее. Мне всего лишь хочется прикоснуться к ней...
Его рука нежно скользнула по ее спине, неторопливо, чувственно, и вновь вернулась на бедра.
— Мне хочется прижать ее к себе, чтобы она почувствовала, что творит со мной.
Она чувствовала это.
— Скажи, что мне делать теперь, Сэмми, — пробормотал он. — Скажи, как ублажить тебя...
Она невольно пошевелилась и услышала его стон. Руки его обхватили ее за талию, он тяжело задышал ей в ухо.
— Сэмми...
В голосе его вдруг почувствовалась нерешительность. Вот сейчас он оттолкнет ее, подумала она с внезапным, пронизывающим страхом. Он оттолкнет ее, и ей этого не вынести! Она выгнулась, прижавшись грудью к его груди.
— Сэмми... — Он крепче сжал ее талию — Ах, черт!..
Он приник к ее губам. Приподнял ее и посадил на край стола на развернутый ею рулон атласа. Ее пылающей коже он казался скользким и прохладным. Он придвинулся к ней и прижался.
— Господи, Сэмми. Я забыл... как ты умеешь заводить меня... — Он чуть касался губами ее шеи. — Скажи, что я должен теперь делать? Прикоснуться здесь? — Рука его обхватила ее грудь. — И так? — Другой рукой он погладил ей внутреннюю сторону бедра. — Я так хочу тебя. Я всегда тебя хотел...
— Брэд... я...
Ей нужно было сказать ему что-то, но мысли путались. Да ей и не хотелось думать. Ей хотелось...
Она приникла к нему, задыхаясь, пораженная. Ей не верилось... не укладывалось в голове... кто бы мог подумать, что Брэд доставит ей столько радости? Брэд, ее наилучший, наипрекраснейший друг...
Ее друг...
О боже милостивый!
Она напряглась и внутренне содрогнулась.
— Шш, — пробормотал он ей в волосы. — Все хорошо, Сэмми, все хорошо...
— Нет. — Она едва могла говорить. — Пусти меня!
Он прижал ее крепче.
— Что случилось, Сэм? Разве тебе не нравится, когда я тебя ласкаю?
Чувство вновь охватывало ее, разгораясь сильнее, чем прежде. О боже. Ей и вправду было хорошо. Даже слишком. Она схватилась за его запястье и отвела руку.
Он упорствовал, и ей показалось, что он не уступит. Но потом, медленно, нехотя, он вернул руку ей на талию и посмотрел на нее.
— Что случилось, Сэмми?