Настроение у виконта несколько испортилось.
– А какова была судьба посла, который… служил здесь до Хлаевика?
Этот вопрос не был праздным. Для Талиесина сейчас он имел важнейшее значение.
– Его прирезали, – пожал плечами помощник посла. – А еще до него – сварили в кипятке.
– За что? – Кусок застрял у Талиесина в горле.
– Легенда гласит, что он косо посмотрел на одного ландскнехта, и тот нажаловался в городскую управу. Суд был скорым – он у варваров такой. Ну, выпьем за Тиндарию, посол. И за укрепление дружбы между народами.
Виконт, словно в трансе, поднял свой бокал и чокнулся с Фиенсом.
Вероятно, король действительно знал, что делал, когда отправлял его сюда.
После обеда Талиесин привык отдаваться сну – часа два, а то и три. Живя на родине, в атмосфере профессионального аристократического ничегонеделания, он просто не видел смысла поступать по-другому, тем более что самые активный период его суточного бытия приходился на ночь.
Усталость взяла свое, а пища так и тянула опустить голову на подушку. Виконт спросил, где его комната. Фиенс лично проводил его в «покои». Напоминали они хотя и изысканную, но прямо-таки собачью конуру, до того были маленькими. Посол огорченно поморщился.
– Это лучшее, что у нас есть, – сказал помощник. – Уж не обессудьте. Зато вам, наверное, придется по вкусу чистая постель и тишина.
Виконт подошел и раздвинул шторы на единственном овальном окне. За ним был крутой склон горы, покрытый чахлыми сорняками. Посол вернул шторы на место.
Кошмар!
– Ладно. Раз я здесь, надо привыкать к жизни аскета, – сказал Талиесин, повесив голову.
Черныш скользнул в комнату шустрым морским угрем – он всегда безошибочно угадывал, когда господину требуется его помощь.
– Приятного отдыха, – поклонился Фиенс и ушел, а дроу закрыл за ним дверь.
– Тебе здесь нравится, Черныш? – спросил виконт, пока тот стягивал с него сапоги.
– Не очень, не буду скрывать. Этот ужасный запах… Но мы ведь знали, что нас ждет, правда, господин? Ну, во всяком случае, занимательно. Я уже многое записал и многое держу в памяти, чтобы отобразить это в «Очерках».
– Рад за тебя, – пробормотал Талиесин.
– Какие еще будут распоряжения? – Черныш закончил раздевать господина и забросил его на широкую кровать под балдахином.
– Никаких пока. Ты тоже иди отдыхать, но если что-то экстренное, разбудишь.
Дроу кивнул, подхватил нуждающуюся в чистке одежду господина и испарился за дверью.
Тишина обрушилась на Талиесиновы уши и убаюкала лучше всякой колыбельной. Спал виконт беспокойно, дергая во сне ногами, словно подрастающий щенок.
Прошло меньше часа, и его разбудили.
Автором столь бесцеремонного вторжения оказался Фиенс. Склонившись над кроватью, он вперил в посла горящий взгляд и что-то проговорил.
– А? Где? Чего? – Ничего не соображая спросонья, виконт пробовал отползти подальше. Его взгляд метнулся по комнате в поисках верной шпаги. Ее, конечно, не было.
– Извините. Разве я вас напугал?
– Что? – Талиесину снилось, что за ним гонятся родственники юной герцогини, которую он соблазнил от скуки год назад. Обещали они ему все самые жестокие расправы, какие только существуют на свете.
– Эшвах принес послание от короля Пнилла Бычье Сердце, – повторил уже в третий раз Фиенс, показывая бумагу. – Вас приглашают на свадьбу его величества. Вы должны явиться во дворец уже через час. Советую поторопиться, потому что варвары трепетно относятся к подобным мероприятиям и способны затаить обиду на того, кто не явился или просто опоздал к сроку. Поверьте, – добавил помощник, кивая с многозначительностью.
– Свадьба? Боги! Свадьба… Варварская свадьба. – Виконт свалился с кровати, загремев костями. – Фиенс, а это не больно? Они не заставят меня следовать каким-нибудь их… ритуалам?
– Не думаю. Ну, разве предложат посоревноваться с кем-нибудь, кто больше за определенное время вольет в себя пива. Лучше воздержитесь. Средний желудок варвара способен вместить в пять раз больше жидкости, чем тиндарийский.
– Черныш! – завопил виконт, и дроу через секунду был тут как тут. – Умываться, переодеваться!
– Слушаюсь!
Дроу свое дело знал и взял господина в оборот так, что тот лишь охал и ахал.