«Очевидно, Дариан имеет право на эльфийский престол, - думала я. - Возможно, поэтому принц Эммануэль крутится в академии и лично пришёл сегодня проведать меня? Тогда зачем ему понадобилось навешивать на меня иллюзию с сердечками, цветочками, и прочей мишурой? В чём заключался истинный смысл его поступка? Так, иллюзия была завязана на мои эмоции, получается, он изучал мои чувства, выяснял, как я отношусь к нему. И Инэль ведь тоже пытался прощупать меня ментально. Похоже, обоим принцам любопытно узнать буду ли я с ними соперничать за престол Сейнластара. Как бы им подоходчивее объяснить, что управление страной мне не интересно. А что если Дариан внезапно нарисуется? Или же он не появится, ведь его артефакт застрял в моём теле? Сможет ли в таких условиях кристалл оживить своего хозяина?» - охваченная переживаниями, я вскочила с кровати и принялась нарезать круги по комнате. Из-за воспоминаний Эроса, вопросы о полуальфе в моей голове множились в геометрической прогрессии.
«А вдруг пророчество, связанное с Дарианом, не сбудется из-за меня? Что тогда станет с миром Паллейн? Кстати, как звучит это пророчество? - я замерла на месте, в ожидании, когда подсознание перелопатить залежи новой информации в моей голове и выдаст внятный ответ.
И скоро в мыслях возник следующий текст пророчества: «Последний сын седьмой расы объединит под своим крылом все государства Паллейна, когда возродится семь раз, смыв грех своего отца. Тогда семь тяжких времён смены листьев будут преданы забвению, и мир станет светел, как прежде».
- Йоу, какая примечательная лабуда! – воскликнула я, озвучив для себя слова пророчества.
«Допустим, Дариан и есть тот несчастный последний сын седьмой расы - альф. Нет, что-то не сходится! По отцовской линии он эльф. Если же в пророчестве говорится о кровной принадлежности к расе, тоже не получается - Дариан ведь полукровка, - думала я. - Пророчество – такое странное изречение, вроде бы важное, когда произносишь его текст с апломбом, а когда вдумаешься - сплошная мутотень. Возможно, пресловутым сыном седьмой расы является кто-то из альф, проживающих в резиденции человеческого короля Эндрю Седьмого. Не зря же этот ушлый король их возле себя держит. Поэтому мне не стоит переживать о возрождении Дариана. Если ему судьба стать правителем всего Паллейна, он им всё равно станет. А мне учиться надо лучше, и разузнать побольше об артефакте Дариана, раз уж я выяснила его название и предназначение. К сожалению, знания, выуженные из памяти Эроса, не помогут мне извлечь артефакт из груди».
Глава 29. Учебные будни МС
Рейн и Закхей вернулись в общежитие только под утро, перед массовой пробежкой магов боевого факультета. Оба не выспавшиеся, но довольные донельзя, с улыбочками до ушей. Не задавая вопросов, я аккуратно просканировала их мысленно-эмоциональный уровень. За выходные мои соседи и друзья совершили небольшое турне по увеселительным заведениям столицы, чем меня немного разочаровали. Я-то считала, они серьёзно за девушками в академии ухаживают, а сами по-тихому по злачным местам шастают.
Бодренько пробежавшись по двору за общежитием, мы позавтракали шумной компанией и отправились на занятия. По пути к учебному корпусу ребята весело делились своими впечатлениями о выходных. А я привычно помалкивала, играя роль заинтересованного слушателя. О том, чтобы рассказать друзьям о своих неординарных приключениях и знакомстве с Эросом, не могло быть и речи.
Так разговаривая о выходных, мы зашли в аудиторию, и расселись за парты. Я как всегда выбрала последнюю парту у окна. Выложила из сумки учебники, тетрадки и стилос на парту. И привычно уставилась в окно. Там, в небольшом парке царствовала золотая осень, окрасив листву на деревьях в яркие праздничные цвета. «Теперь, разобравшись с дружеской опекой Сирина и усыпив подозрения Римейна, у меня, наконец, получится полностью погрузиться в учебный процесс», - думала я, глядя на то, как медленно планируют на землю жёлтые листья.
Однако первое же занятие стало для меня сущей пыткой. У меня никак не получалось сконцентрироваться на словах магистра. Мысли всё время возвращались к тексту пророчества и странным родителям Дариана. При этом часть моего сознания умудрялась отмечать, что то, о чём рассказывает магистр, я уже отлично знаю. Причём, некоторые из знаний, почерпнуты из памяти Корнелиуса, а часть из памяти Эроса. И эти две новые составляющие моей памяти устроили между собой соревнование по эрудиции. Оттого внимать рассказу магистра мне было невероятно сложно.