Чтение Священного Писания есть одновременно и молитва, потому что ведет христианина навстречу Богу, дающему Духа Усыновления. Ум и сердце читающего Слово Божие воспринимают благодать, уже не оставляющую человека ни в этой жизни, ни в будущей. Встреча с Христом в Евангелии, происшедшая сегодня, продолжается созерцанием Пресвятой Троицы в Царствии... Все это открылось Парфению в его собственном мистическом опыте, в многолетней практике непрестанной Иисусовой молитвы, соединенной с чтением Евангелия, поэтому свидетельство преподобного обладает особой достоверностью.
Святитель Игнатий Брянчанинов (1807 — 1867)
Ученик святого Льва Оптинского, молитвенник и подвижник, стремившийся вернуть монашеское делание к его древним истокам, святой Игнатий — автор этюдов «О чтении Евангелия» и «О чтении святых отцов», вошедших в первый том его «Аскетических опытов». Статьи эти составляют как бы два раздела одного текста, и потому рассматриваться они должны вместе. Сама сдвоенность Евангелия и творений отцов Церкви уже много говорит о подходе святителя к Писанию.
Библейские авторы и отцы были вдохновлены одним и тем же Духом, а потому Писание и Предание (в данном случае — святоотеческое наследие) составляют единое целое, и не могут быть разделены. Далее, лишь толкования отцов Церкви вдохновлены тем же Духом, что и Священное Писание, а Православная Церковь приемлет лишь толкование Духом Святым. Поэтому следует читать только комментарии отцов, понимая Писание согласно святоотеческой экзегезе; на этом Игнатий особенно настаивает.
«Святые Отцы научают, как приступать к Евангелию, как читать его, как правильно понимать его, что содействует, что препятствует к уразумению его. И потому сначала более занимайся чтением святых Отцов. Когда же они научат тебя читать Евангелие: тогда уже преимущественно читай Евангелие. Не сочти для себя достаточным чтение одного Евангелия, без чтения святых Отцов! Это — мысль гордая, опасная»[31].
Особенно внимателен святитель к мистической стороне экзегезы; труды комментатора, не стяжавшего Духа Святого, не только бесплодны, но и опасны... Охранительный пафос Игнатия питается ревностью о стяжании Духа, отцов Церкви он почитает именно как духоносцев. Быть может, поэтому Игнатий и не затрагивает проблему расхождениях разных школ святоотеческой экзегезы, не говорит о принципе «согласии отцов». Богоносцы, то есть люди, вступившие в опыт обожения, учат читать Писание не только своим словом, но и примером. Соответственно, и приготовление к чтению Священного Писания для святого Игнатия есть аскетический подвиг.
Человек, открывший Евангелие, оказывается в самом средоточии духовной борьбы. Путь свой он должен начать молитвой. В Евангелии ему следует искать только Истину, а не восторги или наслаждения, соблазняющие христианина (мы можем вспомнить Одиссея и сирен, хотя эти образы совсем не в духе святителя Игнатия). «Оставь греховную жизнь, оставь земные пристрастия и наслаждения, отрекись от души своей, тогда сделается для тебя доступным и понятным Евангелие»[32]. Вообще условием чтения Евангелия по Игнатию является глубокое покаяние, а величайшим даром Святого Духа становится совершенное раскрытие Евангелия человеческому разуму и исполнение евангельского слова читающим. Последнее для святителя и есть собственно плод чтения. Евангелие — книга жизни, и читать ее надо жизнью.
Вслед за преподобным Пахомием Великим, Игнатий настоятельно рекомендует заучить Евангелие наизусть. Говоря об этом, он показывает, что речь его адресована вовсе не одним только аскетам: «Евангелие, принадлежащее памяти, читается слепым, узнику сопутствует в темницу, говорит с земледельцем на ниве, орошаемой его потом, наставляет судию во время самого присутствия, руководит купца на торгу, увеселяет больного во время томительной бессонницы и тяжкого одиночества»[33].
Но свою программу чтения Писания святитель все же выстраивает именно как систему аскетики. В этом отношении он вполне традиционен, но в отличии, например, от святителя Тихона, Игнатий, говоря в связи с чтением Евангелия об аскезе, ничем иным, кажется, уже не заинтересован. Стремление к чистой молитве, жажда богообщения в Святом Духе главенствуют в его жизни над всем остальным.
Похожее отношение к чтению Священного Писания мы видели у оптинских старцев, впоследствии встретим его и у других представителей монашеской традиции, преимущественно связанной с преподобным Паисием Величковским. Интересно, что святитель Тихон, преподобный Серафим, преподобный Парфений, Георгий Затворник, которые в отличии от оптинцев и Игнатия не принадлежали к школе преподобного Паисия с ее пафосом возвращения к отцам монашества, мистически рассматривали Библию по-другому, хотя в общей, доктринальной оценке Священного Писания и те, и другие были, конечно же, согласны.
31
Еп. Игнатий Брянчанинов. Аскетические опыты/ 2-е изд. СПб., 1886 (репринт: М., 1993). Том 1. С. 111.