Выбрать главу
Я верю: будет чугуна и стали На душу населения вполне. (2)

Мотив неправедного обогащения за счёт страждущих крестьян и рабочих, рефреном повторяется в разных

вариантах в дореволюционных тюремных песнях:

Всё, чем держатся их троны Дело рабочей руки…

(Л.П. Радин «Смело, товарищи, в ногу!»

1896 (?) 1897)

За тяжким трудом, в доле вечного рабства, Народ угнетённый вам копит богатства…

(Г.М. Кржижановский

«Беснуйтесь, тираны»,

1898) (3)

Самое удивительное в «Песне о Сталине» это «забота» заключённого о вожде, который тоже сидит в своей крепости, хотя условия их заключения подчёркнуто разные:

Вам тяжелей, вы обо всех на свете Заботитесь в ночной тоскливый час, Шагаете в кремлёвском кабинете, Дымите трубкой, не смыкая глаз.
И мы нелёгкий крест несём задаром Морозом дымным и тоске дождей, Мы, как деревья, валимся на нары, Не ведая бессонницы вождей.

Вспомним известную дореволюционную песню, в которой заключённый думает о царе, сидящем в своём дворце:

А деспот пирует в роскошном дворце, Тревогу вином заливая, Но грозные буквы давно на стене Чертит уж рука роковая!

(Неизв. автор «Вы жертвою пали

в борьбе роковой»,

1870-ые г.)

И то же в другой:

А хозяин сему дому (Александровский централ), Здесь и сроду не бывал. Он живёт в больших палатах, И гуляет, и поёт, Здесь же в сереньких халатах Дохнет в карцере народ.

(Неизв. автор «Далеко, в стране Иркутской»,

1906) (4)

Несомненно, что именно эти отголоски и повторения давно знакомых мотивов придают «Песне о Сталине» качество народной, не сочинённой каким-то одним автором, но кочующей от исполнителя к исполнителю в устной народной традиции.

Тем не менее, у песни есть автор, к тому же весьма искусно владеющий выразительными возможностями поэтической словесности. Изысканность мастерства Алешковского состоит в том, что в песню заключённого он внёс современное восприятие человека середины 20-го века. Его новаторство заключается в двух главных и взаимосвязанных компонентах: юморе и иронии, почти совсем отсутствующих в дореволюционных тюремных песнях. Они полны серьёзного негодующего пафоса, речь в них идёт о жизни и смерти, а о таких делах не шутят. В песне Алешковского напротив – её серьёзность заключается как раз в её несерьёзности. Вместо того, чтобы негодовать по поводу несправедливости своего заключения, герой Алешковского даёт почувствовать эту несправедливость, якобы покорно воспринимая все ужасы происходящего:

В чужих грехах мы сходу сознавались, Этапом шли навстречу злой судьбе, Но верили вам так, товарищ Сталин, Как, может быть, не верили себе.

Юмор и ирония совершенно очевидны в восхвалении сталинской мудрости, его учёных достижений, его героизма в борьбе с царизмом, в сочувствии его легендарной бессонице, вызванной заботами о родине. Но, конечно, самым сильным и самым смешным, одновременно грустным, у Алешковского является его приём использования советских штампов в свете индивидуального опыта личности. Он снова и снова демонстрирует нам как советские абстракции и клише воспринимаются отдельным человеком. Семь из одиннадцати строф песни, опубликованной в 1996-ом году в «Собрании сочинений» Алешковского, являют нам примеры подобного приёма.

Во-первых, это, конечно, вызывающая ироничность обращения «товарищ» в первой строфе. Иллюзорность возможности такого обращения каждого простого советского гражданина к великому вождю как к «товарищу Сталину» моментально обнажает замечание заключённого, что в настоящее время у него один товарищ – серый волк. Расхожая фраза «обостренье классовой борьбы» становится ужасающе и отчётливо реальной в образе конвоиров, которые «словно псы, грубы». Революционным лозунгом газеты РСДП Ленин сделал слова «Из искры возгорится пламя», а у Алешковского эта вдохновляющая революцинеров «искра» превращается в костёр, обогревающий замерзнувших заключённых. Точно так же Алешковкий обращается с одной из любимых сталинских поговорок: «Лес рубят – щепки летят», – и её переносный смысл сразу же превращается в буквальный – исполненный исторической трагедии. У Алешковского рубка леса становится реальной деятельностью для заключённых строгого режима: