Выбрать главу

Андрей Макаревич Музыкант

В книгах Алешковского – редкая свобода полета мысли и замечательная точность ее словесного воплощения. Кроме того, они – безупречный тест на ханжество и отсутствие чувства юмора. Впрочем, одного без другого не бывает. Я благодарен судьбе за то, что мы с Юзом встретились и даже что-то вместе делали.

Андрей Олеар

СТИШУТКА
Я приставал с утра сегодня к Музе, интимности повышенной хотел, чтоб родилось чего-нибудь о Юзе. Она – Феми(д/н)а, я – её наркомвнудел!
Она была маруха центровая, подкатывал я к ней и так и сяк; чего не заливал ей, подливая! – чтоб оказалась, падла, на сносях.
Я гнул с подходцем и дышал на ушко: «Давай, давай! Пора уже рожать!», – но Муза – прежде страстная подружка – зевала и пыталась возражать.
Она твердила: вновь «творить кумира», мол, не с руки, мол, всем давно дала… На свет с тобой произвела Шекспира, Иосифа тебе я родила!
Ты не подумай – я всегда готова, когда зовут, тем более – нальют, цветасто матерятся через слово – так, что бледнеет праздничный салют.
Дружок, скажу по чести: ты не годен! До чёрта было у меня других имён: Уолкотт, Фрост, Верлен и даже Оден… Был и талант-в-законе всех времён.
Ах, как он мог! Так вряд ли кто-то сможет, всем до него – что пёхом до луны. Марлон с Брандо при нём не вышли рожей, калибром – африканские слоны.
В литературе, как на зоне, пусто, одна тупая, мелкая фарца… По матери высокое искусство признало в Юзе своего отца. Живите ж тыщу лет, товарищ Юз, и собой нам гарантируете Вы, что не проснёмся как-нибудь в Союзе, где «ум, честь, совесть» стоят головы.
Он не сбежит, он фраер не таковский! – пусть тянет до последнего звонка столетний срок в культуре Алешковский – любовником РОДНОГО языка.

21 сентября 2010 г.

Мы ееннно и ннаапосслледоокк. . ссл л

Милые, самые любимые на свете люди, мама и папа, которых я так обожал выводить погулять на час-два, а то и больше!

Вы и Даня, почти тринадцать лет делали мою жизнь – по-человечески девяностолетнюю – счастливой, полной любви, ласок, всяких забот, путешествий на тачке, вкусной жратвы, хрящиков, съедобных мослов, веселейших игр с мячиками и палками, прогулок по лесам, плаванья в океанских волнах, прудах, озерах и даже во флоридской реке, где меня чуть-чуть не слопал крокодил. Я как чуял, что вы спасете меня от лишних болей и неудобств проклятой старости, поэтому спокойно уснул на ваших руках – ушел туда, где все мы пребывали до рождения и куда возвращаемся в свой час, – тем более уснул совершенно уверенным в вашей вечной памяти обо мне.

Мысленно и напоследок я успел со всегдашней любовью облизать ваши морды.

Привет всем моим друзьям. До встречи.

Ваш сын и брат – мистер Яшкин.

Об авторах

Бродский Иосиф Александрович.

Поэт. Родился 24 мая 1940 года в Ленинграде. В 1964 году против него возбуждено уголовное дело по обвинению в тунеядстве. Его арестовали, судили и приговорили к пятилетней ссылке в Архангельскую область. В 1965 году Бродскому разрешают вернуться в Ленинград. В 1966 и 1967 годах в Ленинграде опубликованы 4 его поэмы, однако большинство поэтических произведений И. Бродского передавались на Запад, где вышли «Стихотворения и поэмы» (1965), «Остановка в пустыне» (1970). В 1972 году эмигрировал. После Вены и Лондона переезжает в США. Пишет стихи, прозу на двух языках, преподает в университете. Переводит на русский язык английских поэтов-метафизиков и польского поэта-эмигранта Чеслава Милоша. Сборник эссе «Меньше чем единица» в 1986 году признан лучшей литературно-критической книгой США. И. Бродскому присуждается звание профессора в Мичиганском университете, а также в колледже им. Смита, Королевском колледже, Колумбийском университете в Нью-Йорке и Кембриджском университете. В 1978 г. он становится профессором литературы и почетным доктором Йельского университета. С 1979 г. И. Бродский – член Американской академии искусств и литературы. В 1987 г. И. Бродскому присуждена Нобелевская премия по литературе «за многогранное творчество, отмеченное остротой мысли и глубокой поэтичностью». В 1992-м ему присвоено звание поэт-лауреат США. Умер в США 28 января 1996 г., завещал похоронить его в Венеции.