Выбрать главу

– Я так скучал, мама. Мы не знали, как жить без тебя. Поэтому…

– Все хорошо, сынок. Ведь я вернулась. Подойди и поцелуй меня.

Выполняю этот приказ. Отец не шевелится и молчит, а вот лысеющая голова поворачивается ко мне очень медленно, и те изжеванные смертью глаза смотрят прямо в сердце, разрывая его на кусочки. Целую каменные губы – они опухли и как-то сдвинулись набок, к правой щеке. Изо рта мамы выползает длинный червь. Сколько же подземной живности оккупировало ее бедное тело? Я не выдерживаю, кричу во все горло и убегаю от них.

Чуть позже, он приносит жену на наш единственный матрас, и тут уж начинается настоящая фантасмагория смерти, но видит Бог, что я ее не видел, ведь потеря сознания в неловкой ситуации – это вполне обычное дело для такого трусливого мальчишки, как я.

А где-то на другой стороне Земли, счастливый мальчик празднует день рождение и кушает вкусный торт с кремом и шоколадной розочкой на верху. Его окружают другие дети – все они веселые и беззаботные. Пахнет летом. Кружат прожорливые осы.

Перед рассветом

Когда ребенку становится очень страшно, первое, что он чувствует – это как замерзает его сердце. А потом останавливается всё остальное. Возможно, в моем теле живет безжалостная ледяная рука, которая в тот дикий момент маниакально сдавила внутренности, и потянула их прямо вниз – куда-то очень далеко, прямо к пяткам. Всего лишь на долю секунды я сомневался в том, что вижу перед собой кошмар, а потом успокоился, и мозг снова заработал, и стало все отлично. Сердце снова ритмично стучало, как будто не заметив внезапного перебоя в работе. Страх – это настоящий паразит. С ним нужно бороться. Вот оно. Я читал об этом. Ты либо выдерживаешь, либо нет. Посмотреть в глаза собственным фобиям – величайшая и труднодостижимая миссия любого человека. Не сойти с ума при этом – очень дорогого стоит.

Когда я пришел в себя, то тут же увидел их. Они безмолвно стояли надо мной и ждали чего-то. На них были накинуты большие простыни, и я не видел ни лиц, ни тел, но знал, что это родители. Одна фигура выглядела очень грязной, как будто ее белый балахон недавно окунули в болото, а потом заставили надеть его на себя. Это мама, и она как-то неуклюже наклонила голову – прямо в мою сторону, отчего теплая жидкость снова расплывается у меня между ног. Ну вот, описался. Прямо, как вчера.

– Что… что вы делаете? – спрашиваю я, и пытаюсь дотянуться до них рукой, чтобы сдернуть те дурацкие наряды «призраков», которые изрядно пугают меня. Но у меня ничего не получается, потому что они делают несколько торопливых шагов назад и начинают смеяться. Это два типа смеха, и отец превзошел самого себя.

– Мама охраняла твой чуткий сон, пока ты спал, – говорит он, и это уже его голос.

– Зачем вы надели это? – спрашиваю я.

– Мы плохо выглядим теперь, сынок, – говорит мама. Рука отца шевелится у нее под простыней, и у меня складывается не очень приятное ощущение, будто в ее животе живет большой и ужасный монстр, который хочет теперь вырваться наружу.

– Пора покончить с этим, папа. Ты не раз бил меня головой об стенку, и может быть, что я большой дурак, но то, что ты делаешь сейчас – это… Боже, у меня даже слов нет, чтобы описать этот кошмар.

– Это наша истинная любовь, сынок, – говорит она и садится рядом со мной. Я отодвигаюсь, но она хватает меня за руку и не отпускает. Отец руководит ее телодвижениями, я это знаю, но мне все равно страшно. У нее липкое и влажное прикосновение, и мне совсем не хочется знать, что под тем покрывалом Лазаря. Там, где спрятано лицо, как будто шевелятся губы, но это всего лишь наглая иллюзия. Папа снова обманывает меня. Он хочет, чтобы и я сошел с ума.

– Я не поддамся тебе, МАМА. Я не поддамся тебе, ПАПА. Я уйду отсюда.

– И куда же ты пойдешь? Мы с отцом – твоя единственная родня.

– Я обращусь в полицию и расскажу им все.

Ее рука с силой сдавливает мою, и я вскрикиваю от боли.

– Ты больше меня не любишь?

– Ты больше не моя мать. Моя мать – умерла, а ты всего лишь безмозглая кукла в его грешных руках.

– Чти отца своего, Женя.

– Я этим и занимаюсь. Ты всегда это повторяла, безумная женщина.

– Я делала все для тебя. Я умерла, чтобы не умер ты.

В комнате горит свеча. В бешенстве, я хватаю железный подсвечник и бью маму по голове. Она скатывается на пол. Отец бросается на меня с кулаками. Покрывало обнажает его исхудалое тело, и мы неистово деремся. Он бьет меня ногами, топчется по мне и выкрикивает что-то непонятное. Это похоже на змеиный язык, смешанный с русским. Драка быстро заканчивается, так как он не ожидал, что я припрятал тот кровавый нож у себя под кроватью, и когда очередным ударом, он загоняет меня туда, я хватаю рукоятку и всаживаю клинок прямо в его живот. Он кричит как пьяный медведь и падает на колени. Я вытаскиваю нож, и чувствую, как теплые капли крови попали мне на руки. Не раздумывая, я всаживаю нож в его лицо – между глаз, и он перестает бороться. Еще какое-то время ноги отца продолжают конвульсивно дергаться, но я бью еще пару раз, и все наконец-то кончено. Что-то щелкает в моей голове, или мне кажется?