А потом он уедет. Агния мертва, кольцо утеряно, должность декана перейдет кому-то иному. Сама судьба намекает, что настало время навсегда покинуть Янг - тут его ничто не держит.
6.
Тая.
Когда крышка над её головой захлопнулась, Тая позволила себе разреветься. Всё, что скопилось за вечер, выливалось солеными, едкими слезами. Сердце колотилось дико, бешено, и его биение невозможно было обуздать.
Не сдаваться.
Драться.
Кусаться.
Делать что угодно, только бы выжить.
Бесполезно.
Нынешним вечером, укладываясь на пропахшую плесенью лежанку в своей норе, она не подозревала, где вскоре окажется.
О поздних гостях оповестил Кейбл.
- Малышка, это к тебе, - он легонько пихнул остроносым сапогом Таю под ребра. - Веди себя хорошо.
Та скорчилась (не больно, но неприятно) и, сцепив зубы, чтобы не выругаться - смешно, но страшила Кейбл не терпел брани и лупил за неё, не жалея силы, - вышла в общую залу, где крысы Затопленного города собирались за редкими трапезами. За громадным грубо сколоченным столом сидело двое. Импозантный мужчина, совсем молодой, одетый в накрахмаленную рубашку, из наружного кармашка которой торчал синий платок, о чем-то негромко переговаривался с мужланом под два метра ростом. Мужчина был красив, даже очень - и бородка его ровно стриженная, и взгляд из-под по-девичьи длинных ресниц, и осанистость.
Второй гость оказался рынди, жутковатым, матерым, с лицом словно слепленным из воска, но Тая глянула на него с особой теплотой, какая бывает у существа, не бывавшего в родных краях, но не переставшего о них грезить. Когда-то давно её родители покинули страну северного народа и поехали покорять столицу людского королевства. Но не смогли выстоять, сломались, оказались в Затопленном городе, где и родилась Тая.
Заняв скамью напротив, она вопросительно посмотрела на мужчину с бородкой, верно рассудив, что он главный.
- Ну, Тая, признавайся, зачем ты обокрала господина Берка? - вместо приветствия заулыбался мужчина.
- Кого? - Тая склонила голову набок. Сердце тревожно стукнуло и затаилось. Ни одна нормальная беседа не начинается с подобного вопроса - уж это Тая усвоила наверняка. Чаще всего несчастного, у кого спрашивали что-либо столь проникновенным голосом, в лучшем случае находили в сточной канаве с перерезанной глоткой, а в худшем - не находили вовсе.
- Вероятно, он не представился. - Мужчина выставил ладонь, требуя руки Таи. Та боязливо подала её. Пальцы, мягкие словно младенческие, помассировали её кожу. - Тебе нечего опасаться, я хочу стать тебе другом. Сколько тебе лет?
- Четырнадцать, - с легкостью соврала она.
Тае повезло уродиться тонкокостной и низкорослой, с детскими чертами лица и писклявым голосочком, потому о её истинном возрасте знали разве что свои. Подростков обижают реже. Нет, их бьют, им ломают кости, на их коже выжигают клейма, но их меньше насилуют.
- Совсем малютка, - мужчина причмокнул. - Ты же не хочешь умереть так рано? - Его пальцы сжались что клещи, вывернули запястье Таи. Она ойкнула. - Скажи, где его вещь, и тебя никто не тронет.
Рынди встал и, обойдя стол, оказался позади Таи. Одной рукой обхватил её шею - она и дернуться не успела, - надавил большим пальцем на горло. Воздуха стало так мало, что каждый его глоточек врывался с резью. Радужные пятна поплыли перед глазами. Пальцы разжались, и Тая задышала, тяжело, часто.
- Какая вещь? - прохрипела она.
Мужчина жестом приказал напарнику приблизить Таю и отвесил ей пощечину. Несильную, но ощутимую. Обидную. Из разбитой губы потекла кровь.
- Лжешь. Впрочем, твой выбор. Поехали, он заказывал лично тебя.
Руки её оказались связаны, сама она закинута за плечо рынди. Тая взвизгнула, но никто не вылез из своих ниш-нор - боялись. Тая не знала имени мужчины в накрахмаленной рубашке, но судя по воцарившейся тишине (даже Кейбл не побежал вызволять свою игрушку) - он важный и опасный.
В подвале разбитой хижины у края города рынди привязал Таю к стулу, затягивая веревку с такой дикостью, что кровь перестала поступать в перетянутые конечности. Пальцы занемели. Больно. На рот нацепили вонючее тряпье, добытое тут же. Рынди куда-то делся, и Тая осталась наедине с мужчиной.
- Сладкая девочка, - промурлыкал он ей в ухо. - Если выполнишь парочку просьб личного характера, я дам тебе на леденцы и новое платьишко.
Пальцы сдавили грудь, погладили кожу под рубашкой вроде бы с нежностью, но так мерзко. Тая скривилась. Н-да, до сих пор ей не попадались любители маленьких девочек, хотя и такие водились в Затопленном городе, где всё пропахло развратом и животной похотью. Крысы не умеют любить иначе.
- И на скрипке мне сыграешь, договорились? - обволакивающим голосом бормотал мужчина, касаясь живота Таи. - Кивни, если согласна.
Она кивнула, смирившись с неизбежным - раз уж Кейбл не защитил, то сопротивляться бесполезно. Обмякла. Но сверху донесся какой-то хлопок - наверное, порыв ветра отворил дверь, - и мужчина, извинившись, что вынужден прерваться, удалился. Тая отсчитывала про себя удары сердца, силилась стянуть путы, но руки-ноги совсем не слушались. Всё, допрыгалась.
Мужчина в накрахмаленной рубашке вскоре вернулся, но больше Таю не лапал. Он был задумчив и хмур. Бродил по подвалу, заложив руки за спину. Ну а потом в подпол влез светловолосый человек. Тая вспомнила его. Он просил сыграть на скрипке! Сутулился ещё, а в глазах такая тоска дикая стояла, что отказать ему было невозможно. Вот она, человеческая благодарность.
Знала же, что все верхние гады, что они только кажутся улыбчивыми и мягкими. И этот - не исключение. У него всё есть: и одежка, шитая в специальной лавке, и денег полный карман, и живет он как ему вздумается. Хочет - по трущобам гуляет; хочет - кушает в дорогих ресторанах, рядом с которыми Тая и пройти не может: стражники гонят оборванок прочь, да ещё грозятся «лицо разукрасить», если вновь заприметят.
А теперь думай, что этот напыщенный белобрысый решит? Согласится ли отпустить её или оставит тут?
Секунды текли. Пальцы рук оцепенели, вцепившись в лодыжки. И мучители вернулись, а светловолосого человека с ними не было.
- Ну-с, очаровала ты господина Берка, - фыркнул мужчина. - По его настоянию пообщаемся с тобой позднее. Ищи его колечко, сбегать не вздумай. А это тебе на память, чтоб понимала всю серьезность наших намерений.
Тая даже не успела подумать, откуда именно ждать подвоха. Указательный палец, оказавшийся зажатым в руках громилы-рынди, хрустнул. Вскрик вырвался из горла, но Тая сцепила зубы. Мелочь, ерунда, бывает и не такое. Сломанный палец - это не проблема, так, небольшая работенка для Кейбла.
... Спустя, наверное, целую вечность, вновь упав лицом в лежанку и баюкая ноющий палец - Кейбл вправил его обратно и перетянул жгутом, но обезболивающая настойка у него кончилась, - Тая обдумывала, как выбраться из передряги.
Злополучное кольцо лежало под камнем, в нише, где Тая хранила скудные сбережения: кучка монет да серебряная цепочка, прощальный подарок от матери. Белобрысый дурень сам виноват, что носил кольцо в пиджаке: сунула руку в карман, а оно само в ладонь легло, точно просилось. Тая школ не кончала, но сразу скумекала, что колечко-то не из дешевых. Продай она его, купила бы комнатушку в многоквартирном доме и даже осталось бы на сапожки, обязательно с каблучком и перекрестной шнуровкой.
Но не видать ей ни комнаты, ни сапожек.
Живой её за воровство у человека из верхних не оставят - это точно.
7-14.
7-14.
7.
Иттан
- Разбирали, значит, её вещи, и что, как ты думаешь, там обнаружили? - ворковала матушка, обращаясь к своей сестрице Рите, пучеглазой одутловатой женщине с напрочь прокуренным голосом. Та свое личное счастье так и не обустроила, более того - истратила на путешествия и платья всё состояние и теперь была вынуждена напроситься в дом успешной старшей сестры. Разумеется, Рита завидовала Аните Берк, муж которой был удостоен медали от самого короля, сын получил должность декана, а сама она в пятьдесят лет не растеряла былого обаяния и свежести.