— Филип, — простецки представился офицер и помог с сумками. — Для нас великая честь принимать кого-то вашего уровня. С колдунами в гарнизоне вечная проблема, знаете ли, особенно с боевыми.
— Но я не боевой колдун, — напомнил Иттан.
Храмовник хмыкнул:
— Радует, что вы не отрицаете очевидного.
Офицер Филип шикнул на него, но Иттан не полез в беспричинный спор.
— Дело в том, что я обучался на светлом факультете, потому мои возможности несколько ограничены.
Его не услышали.
— Да-да, мы понимаем, — подобострастно закивал Филип. — Идемте, покажу ваши покои.
Он семенил быстро, перепрыгивая через лужи и ямы, а храмовник шелестел одеждами позади и молчал. Гарнизон жил. Вот прошла женщина из гражданских с коромыслом. Вот двое сопляков-новобранцев — лет четырнадцати, если не меньше — атаковали друг друга деревянными мечами. Вот девушка в вызывающе коротком платье шмыгнула в дом с окнами, что были задернутыми красными шторами. Ясно, с мужскими потребностями здесь борются вполне определенным способом — нанимают девиц из борделей, и те живут при крепости, поставляют свои услуги и получают наверняка приличное вознаграждение.
— С юга у нас площадка для тренировок, — объяснял Филип, переступая через лежащего на брюхе пса, обросшего колтунами. — Там и стрельбу можете отточить, и ближний бой, ну и магию, само собой. — Храмовник издал звук, напоминающий лошадиное тпру. — Кормят, поят служивых задарма, но коли прикупить чего надобно: одежда там или выпивка — лавки там. — Пальцем ткнул в одноэтажные домишки, больше походящие на сараи, расположившиеся у самой крепостной стены. — Ну и это, если невмоготу будет, ну… того… — почесал у себя меж ног, — обращайтесь не к девушкам, а к их хозяину. Цены, конечно, высоки, но и девчонки наши все как одна красавицы и умницы.
Храмовник, вскинув голову, воззвал к богам.
— Не прославляйте запретные связи, Филип! — разозлился он. — Иначе мы все обречены на гибель. Демоны пожрут наши души!
— Не слушайте его, — Филип двинулся к дверям, ведущим в кишкообразные одноэтажные казармы. — Если солдат не способен думать ни о чем, кроме удовлетворения своих, между прочим, естественных надобностей, в бою он бесполезен. Кстати, если денег жалко, можете сговориться с нашенскими женщинами. Их тут много, и за ваше покровительство они готовы платить собой.
— Нет, слушайте! — Внезапно храмовник ухватил Иттана за предплечье и сдавил то. — Вы и без того греховны, ваш брат не должен приезжать сюда! От вас одни проблемы, слышите?
— Слышу, — согласился Иттан, стряхивая скрюченные пальцы.
— Покайтесь богам и оставьте дурное увлечение!
— Всенепременно.
Филип поспешил внутрь, и Иттан проследовал за ним. И только храмовник стоял на ступенях и повторял:
— Покайтесь! Иначе демоны поработят вас! — И голос его эхом разбивался о массивные стены. — Маг, — позвал он проникновенно. — Почаще оглядывайся, ибо опасность поджидает на каждом шагу.
Это был уже не туманный намек, но прямая угроза. Да только не испугала она нисколько, лишь взбесила своей напыщенностью.
— Вы хотите сказать что-то конкретнее? — проскрежетал Иттан, обернувшись в пол-оборота.
— Не я, но боги, — ответил храмовник перед тем, как спуститься со ступеней и уйти.
— Вы уж извините его, такова участь священнослужителя, — вздохнул офицер, бредя по однообразным коридорам.
— Нестрашно.
Было холодно и сыро, и пахло плесенью. Туда-сюда сновали хмурые солдаты. Наконец, офицер Филип остановился у скособоченной двери, отворил замок и приглашающе посторонился.
— Ваши покои, господин.
Судьба явно насмехалась, когда завела Иттана в эти края. В чулане, гордо именуемом «покоями», уместилась только односпальная кровать с тонким матрасом поверх, стол, стул да платяной шкаф. Ах да, ещё ночная ваза, окрашенная в коричневые цвета. На неё Иттан глянул с особым недоумением. Он привык к канализации, туалету, ваннам, воду в которых подогревали магические кристаллы, но совсем не к аскетизму гарнизонной жизни. Сквозь оконце едва просачивался солнечный свет. И вонь скисшего белья преследовала по пятам.
— Благодарю, — нашел он в себе силы. — Разрешите мне осмотреться.
— Разумеется, — Филип расшаркался. — Комендант ожидает вас после ужина.
— Благодарю, — бездумно повторил Иттан.
Оставшись один, он первым делом отставил вазу в дальний угол. Если так живут командные чины, то где ютятся подчиненные?
11
Годы высушили коменданта гарнизона, превратив его из пышущего здоровьем человека с портрета, что висел над комендантским столом, в скелет, обтянутый желтой, точно пергаментной, кожей. Ногти на его пальцах были выстрижены чуть ли не до мяса, одежда давно не глажена. Волосы выпали, оставив череп голым. Комендант натужно кашлял в серый платочек, и на том расплывались крупицы крови. Иттан сел напротив, сложил руки в замок.
— Неужто передо мной отпрыск сукиного сына Берка! — хрипло рассмеялся комендант и протянул ладонь для рукопожатия. — Да ты не бойся, та дрянь, что скоро угробит меня, не заразна. Семейный недуг, у меня мать от неё же померла.
Он постучал себя по сердцу, будто демонстрируя, где именно осела болезнь. Иттан, поколебавшись, ладонь пожал.
— Вы знали моего отца?
— Служил под его началом. Грозный мужик, скажу я тебе, но напивался с нашими наравне и байки травил отменные, — сказал с полуулыбкой. — Ну и где он теперь?
— Служит при короле. — Иттан осматривал скудно обставленный кабинет и изнывал от скуки, которая витала в каждой детали убранства. Кроме портрета, и зацепиться не за что. Всё обычное, бедное, безыскусное.
— Ясное дело. — Комендант разгладил платочек, в который въелись бурые пятна. — Великий он человек, настоящий вояка, и сына своего наверняка вырастил таким же. — Из первого ящика стола он достал конверт, некогда запечатанный сургучом дома Берков. Пробежался глазами по строчкам. — Во, получил перед самым твоим прибытием. Просит тебя уму-разуму обучить. Пишет, мол, ты обучен магии, да ещё и деканом в академии побывать успел?
Иттан согласно промычал в ответ.
— И какая стихия? — допытывал комендант; лысина его блестела. — Огонь, воздух?
— Я не боевик, — привычно поправил Иттан.
Как объяснить всем, что светлый маг почти бесполезен в сражении? Он снимает порчи, лечит незначительные раны, способен на простейшие бытовые чары, но атаковать не сможет при всем желании. Его истинная сила не заточена под удар, скорее — под защиту. Ежегодно на знакомстве с первокурсниками Иттан огорошивал тех, румяных и жизнерадостных, что, будучи студентами светлого факультета, не видать им проявлений магии, о коих пишут в книгах. Они изначально родились не способными к боевым заклятиям, и с этим уже ничего не поделать.
— Ты, сынок, помалкивал бы, — комендант крякнул. — Понимаешь, тут с тобой возиться никому не надобно. Кого поведет за собой командир, что на всяком углу орет: «Я не такой»? — Брови его сошлись на переносице; комендант встал, сутулясь, прошелся по кабинету и выглянул в окно, за которым на черном покрывале неба золотилась луна. — Такой, и всё тут. На мечах биться обучен?
— Разумеется.
— Ну и отлично, тем более что привело тебя само провидение. Наш единственный поисковой отряд месяц назад лишился мага, тоже, к слову, единственного, а без него не обойтись. Потому отныне ты назначаешься командующим, Берк младший. — Комендант, вернувшись к столу, достал печать и, подышав на неё, шлепнул по листку, вытащенному из конверта. — три года, сынок, а там, видят боги, понравится, и останешься насовсем. Служба, она затягивает.