— А что ж, подумав, сказала Люда. — Это, наверно, интересно.
— Ну, Вано Гуриели, держись! — сделав свирепое лицо, рассмеялся Виталий. — Больше трех минут не дам тебе! Хочу услышать аплодисменты своей невесты!.. Людочка, одевайся теплей — ветер, дождь висит. Времени у нас в обрез! Придется ловить мотор.
«Видишь, — словно со стороны сказала себе Люда, — жених-то всегда при деньгах. Учти!.. Ну зачем я так? — через минуту терзалась она угрызениями совести. — А если даже и покрасоваться передо мной хочет — что уж, такой большой грех? И простить нельзя?.. Но почему все же я контролирую каждый его шаг и всему придаю значение? А вдруг… вдруг я не очень его люблю?..»
Эта мысль всю дорогу не выходила у нее из головы. Немного отстранившись от Виталия, она время от времени внимательно взглядывала на него. Лицо открытое, твердый подбородок, губы выпуклые, крупные. «Губастик мой!» — ласково проговорила она про себя и тут же почувствовала фальшь. Странно: еще недавно могла бы так сказать, а сейчас что-то мешало.
«Боже, я совсем изведусь. Вот Ольга, хоть и не за что ее уважать, а недавно верно сказала: «К еде и к любимым не приглядывайтесь…»
Спортивный зал общества «Буревестник» был украшен плакатом: «Привет участникам межзональных соревнований!» Народу в тесноватом зале, где внизу были разостланы два огромных ковра для борьбы, было человек полтораста: с десяток рядов, расположенных крутой лесенкой с одной стороны зала, были заполнены лишь наполовину.
— Время неудобное, — словно оправдываясь, объяснил Виталий.
Люду он усадил в четвертом ряду в центре.
— И тебе хорошо будет видно, и мне. Ну, пожелай.
— Ни пуха, — кивнула она.
На ковер Виталия не вызывали довольно долго. Люда за это время успела немного соскучиться. На схватки борцов она смотрела без особенного интереса. И все же, когда судья-информатор объявил, что на ковер приглашаются борцы полутяжелого веса Вано Гуриели и Виталий Курлов, Люда заволновалась.
Они вышли одновременно, и Люда, впервые увидевшая Виталия в узком, туго обтянувшем его трико, чуть даже покраснела. Какие широкие у него плечи, спина, сильные и мускулистые руки. И ноги круто бугрились мускулами. То-то поднимает ее как пушинку! Виталий ступил на край ковра и посмотрел в ее сторону. В ответ Люда едва заметно помахала рукой. И только тут взглянула на соперника Виталия. Ростом он был выше, уже в плечах, но стройнее, гибче. Под густой шапкой курчавых волос на Виталия настороженно смотрели его выразительные черные глаза.
И уже сейчас, до начала схватки, сама не зная почему, Люда захотела, чтобы победил Вано. И это чувство вновь поразило ее. «Неужели и правда, Виталий не дорог мне? Но почему?.. Нет, так нельзя, так не годится — пусть победа будет за Виталием. Он же мечтает об этом».
Час назад Виталий хвастливо заявил, что не даст Вано продержаться на ковре и трех минут. Слово он сдержал: через минуту и шестнадцать секунд коричневые плечи Вано коснулись ковра.
Судья объявил о чистой победе Виталия Курлова. На скамейках для зрителей захлопали, и Виталий повернул счастливое лицо к трибунам, где в четвертом ряду сидела Люда. Невольно глядя на опущенную голову Вано, она несколько раз неслышно хлопнула ладонью о ладонь.
Минут через пять, уже в синем тренировочном костюме, Виталий подсел к Люде на скамейку.
— Видела, как положил его? — шепнул он. — Считай, что в твою честь. Как зажал его! Все, не ушел от захвата, подергался и готов — задавил голубчика! Чистая победа… А ты почему мало хлопала? Не успела во вкус войти? Точно, положил я его быстро. А вот с Брагиным потрудней будет. Хитрый, осторожный, с большим опытом. Ты не посмотришь?
— А это когда будет?
— После обеда. Часа в четыре.
— Мне же на работу.
— Жалко, что не увидишь. В прошлом году встречались с ним. Тогда он выиграл по очкам. Сегодня буду брать реванш! Чувствую, возьму. Специально для тебя! — И Виталий пожал ей руку повыше локтя, улыбнулся: — Вот с тобой потрудней бороться! — Люда опустила глаза, и Виталий, вдруг поняв, о чем она подумала, поспешил добавить: — Ведь я про что, Люда: вот хожу, переживаю, еще три дня ждать. Как крепость стоишь. Штурмом не возьмешь! Молодец. Еще больше уважаю за это.
Все объяснил, похвалил даже, а легче Люде не стало. «Может, пойти домой? — подумала она. — Все уже увидела…» В этот момент Виталий тронул ее за руку и показал на тучного мужчину, направлявшегося к судейскому столику.
— Чанов. Григорий Иванович. Главный судья соревнований. Видишь? На стул садится. Виски седые, как серебро… Могу познакомить.