— И я! — обрадованный, что она не говорит никаких печальных слов прощания, сказал Вадим. — Приду сейчас, ножницами уголок — чик, и прямо в рот.
— Вадим, — сказала Лена, — ты не знаешь, где живет Белова?
— Белова? — Вадим так растерялся, что едва не выронил сумку с молоком.
Она увидела его растерянность и лишь сильнее утвердилась в своих догадках.
— Если не знаешь ее адреса: Люда ведь на новую квартиру переехала, то можешь записать на всякий случай. У меня есть. — И, не дожидаясь, что Вадим ответит, Лена назвала улицу, дом и номер квартиры, которые Вадиму уже были известны со вчерашнего дня.
— Спасибо, — сказал он растерянно, не в силах сделать ни спокойного, ни удивленного, ни равнодушного лица.
— До свидания! — сказала Лена. — Значит, скоро на работу? Успехов тебе! — И пошла к двери — небольшого росточка, в синих туфельках, с рыжими кудряшками под белым беретом.
А Вадим пошел к своему дому. Он нисколько не жалел, не досадовал, что не встретил Зайцеву раньше, несколько дней назад, не жалел, что столько дней потерял на розыски, — он просто не думал об этом. Душа его вновь постигала суть непостижимого в своем разнообразии существа — человека. Даже за эти немногие дни сколько открылось ему в людях! И так, наверно, он будет открывать и удивляться всю жизнь. Человек бесконечен.
Через небольшое время после встречи и разговора с Зайцевой Вадим вышел из троллейбуса на улице Космонавтов и торопливым шагом направился к дому с зелеными лоджиями. Сердце билось учащенно, будто он с Дёмкинских прудов в быстром темпе повернул к Комсомольскому парку, а тропка там шла уже на подъем.
Быстро, оглядев двор, где на веревках висело белья не меньше, чем накануне, Вадим вошел в подъезд, с беспокойством прислушался к гудению работавшего лифта и, поняв, что кабина удаляется, идет вверх, он раскрыл книгу, вынул кленовый лист и, держа его за тонкий хвостик, опустил в узкую щель почтового ящика с номером «30».
Когда он, выдохнув теснивший в груди воздух, отошел от ящика, то вверху, приглушенная расстоянием, едва слышно хлопнула дверь. Лишь одна минута разделила Вадима от встречи с Людой, только что вынувшей из ящика газеты.
Но разве мог Вадим догадаться! Как раз в эту секунду он с волнением подумал: «Вечером приду. Будь что будет».
Однако ни на улице Космонавтов, ни здесь, в подъезде дома, который столько дней разыскивал, он вечером не появился. Почти весь этот вечер Вадим просидел в пивной. Просидел вместе со школьным приятелем Сергеем Крутиковым.
Тоже — пять-десять минут, и Сергей не застал бы Вадима. Погладив костюм и надев рубашку в голубую полоску, Вадим задержался у круглого зеркала, когда-то верно служившего сестре Варе. Была бы Варя, точно сказала бы, белый надеть галстук или фиолетовый с разводами. Немного было галстуков, всего четыре, но какой больше подходит?
За этим занятием, не совсем привычным для Вадима, и застал его длинный и будто тревожный, как боевая сирена, звонок Сергея.
Он появился в дверях, какой-то взъерошенный, куртка на плече была немного в мелу, острый уголок воротника рубашки выбился.
— Лет двести не был у тебя, — сказал Сергей. — Думал, и подъезд не найду. Здорово, корова!
Не очень любезное начало, но гость есть гость.
— Проходи, — отступив в глубь коридорчика, сказал Вадим.
— Пройду, — кивкам головы подтвердил Сергей. — Потому как дело есть к тебе, высокое поручение… У вас тут какие порядки — штиблеты скидать?
— Не надо.
— Это по мне, — одобрил Сергей.
Он прошел вслед за Вадимом в комнату и с видом человека, уставшего от хлопот жизни, плюхнулся на стул.
— Я не пьян. Ты не думай. Что там, в бутылке, оставалось? Граммов полтораста. Ерунда. Кошкины слезы. Портвейн.
Поза Крутикова, разметавшего по сторонам ноги, не предвещала скорого окончания визита, и Вадим немного с досадой сказал:
— Ну а вид у тебя… Скажи уж, бутылка плакала. А говорил: новые ветры. Двумя руками голосую!
— Не отказываюсь, голосую. Но ведь бывают… эх, Вадя, такие бывают обстоятельства, такие… ну никак невозможно. Вчера точно: было, вчера прилично хватил… А ты чего такой нарядный? На шуры-муры собираешься?
— Пройтись немного, — соврал Вадим. — Может, в кино.
— Кино отставим. — Сергей помотал головой. — Отставим! Да… Ну, Вадим, расскажи, как тебе после армии? Чем занимаешься? В колею жизни входишь?
Вадим нисколько не был сейчас расположен к беседе, но как было не ответить!
— Работать собираюсь на стройке. С понедельника буду оформляться.
— Ну-у! — удивленно тараща глаза, протянул Сергей. — Ты, Вадя, молоток! Недолго приглядывался. Любопытно. Расскажи. — Он даже поднялся со стула, придвинул его поближе к Вадиму и, облокотившись на стол, вопросительно уставился на приятеля. — Интересно. Весьма.