Мы сидели на берегу речки и уплетали все вместе пирожки. Мама с папой все время ворковали друг с другом, бабушка ушла к подруге на день рождения и с нами ее не было… почему-то впервые.
Алька закричала: — Ваня, пошли купаться, я хочу нырять как ты меня учил!
— Аля, возьми свой круг — сказала мама — ты еще плохо плаваешь
— Хорошо, мам — и мы побежали к берегу
Там было много детей, вода прям бурлила и повсюду был слышен детский смех. Прибежала большая собака и тоже начала купаться и брызгаться.
Блин, ну это ведь был обычный день мы каждые выходные ходили летом на речку: купались, кушали бабушкины пирожки и все ведь было хорошо
Я долго думал, почему все случилось именно так? Почему Бог забрал ее? А я сейчас лежу и умираю? Глупо как то это все..
Мы плескались и брызгались в воде. Алька как всегда была в своем спасательном круге, да и мелко там было, мне всего по грудь, а я был то всего метр с кепкой.
И вдруг этот страшный крик. Никто не понял, что произошло, но кричала женщина с берега. Она кричала так, что ничего не было понятно и только рукой куда-то в нашу сторону показывала.
А я увидел: мальчишки играли в водолазов совсем рядом с нами. Один из них нырял и чтото искал в глубине, другой также и потом они показывали, что нашли…Я ничего не понимал, только слышал крик этой женщины и видел, что все взрослые бегут к воде и даже мама с папой вскочили с места и бегут к берегу
Я ничего не понимал, только слышал крик этой женщины и видел, что все взрослые бегут к воде и даже мама с папой вскочили с места и бегут к берегу.
И тут я почувствовал, что меня что-то тронуло за ногу. Я нырнул и широко раскрыл глаза. Я никогда не забуду этот момент: я увидел бледную ногу и руку и голову и широко раскрытые глаза мальчика. Первая мысль, которая пришла ко мне в голову (я ее даже запомнил): это какая то кукла, ну не может быть же быть, чтобы это был человек — это нереально. А затем увидел, что он шевелится, хотя под водой и было очень мутно и ничего непонятно.
Инстинстивно я схватил его за руку и потащил. И вдруг я чувствую, что мальчик обхватил все мое тело руками и ногами и пытается вылезти наверх. Стало очень трудно дышать, но я все таки смог подняться из воды, отплеваться и тут уже прибежали взрослые и потащили его на берег.
Я огляделся и как сейчас помню мне почему-то стало очень холодно внутри, даже зубы застучали. А глазами я искал Альку и ее розовый круг. Круг оказался рядом, а Альки не было видно.
Почему я не закричал тогда? Почему начал искать сам? Почему не позвал взрослых на помощь? Хотя я сейчас понимаю, что они ничем бы не помогли, но все же надежда все равно теплилась во мне, но сестру я так и не нашел..
Вот тогда я испугался по настоящему и начал орать. Я помню свой крик и как мама прибежала и кричала мне, чтобы я выходил из воды, а папа начал нырять под воду.
Все казалось каким то банальным как в фильме ужасов: мальчики прыгали и ныряли и вдруг один начала захлебываться и хватать все, что под рукой. Под рукой оказался розовый Алькин круг и сама Алька..
Физически, когда он пытался спасити себя, он просто сломал ей шею, сев сверху и пытаясь вынырнуть. Боже, говорю же вам как в тупом американском фильме ужасов.
Я его спас. Его оказалось зовут Денис. А Альку я не спас.
Денискины родители приходили на Алькины похороны, я их плохо помню, чтото мне даже говорили, но я не хотел с ними говорить. Я хотел, чтобы Алька перестала лежать там в гробу и встала уже. Я даже принес ее любимую куклу и показал ей. Но она так и не встала и никогда уже больше не встанет и не побежит.
Не люблю я вспоминать, но Мило ведь сказала, чтобы я вспомнил
Я помню, как плакала мама, особенно ночами: тихонько так выла как собачка
Я лежал у себя в кровати и крепко сжимал зубами подушку, чтобы тоже не завыть.
Папа сначала был рядом, но потом куда-то все время начал уходить. То машину надо ремонтировать, то друзьям помочь.
А вот бабушка — она всегда рядом, как Ангел хранитель. Она сначала приходила каждый день, пока потом не переехала к нам насовсем. Она и сейчас рядом.
Сначала родители спрашивали меня: «Почему и почему». А я даже не знал, что им ответить, у меня просто не было ответа.
Я знаю, что в ее смерти виноват только я один и никто больше. И неважно, что они говорили… Я смиренно принял наказание от Бога: ведь есть же смертный грах — Не убий! А я убил, не сам, конечно, но не доглядел, и теперь она спит там вечным сном, а я умираю, смирившись с судьбой, в своей кровати.