Северус кивнул. Лэнс открыл дверь своего кабинета и жестом пригласил его войти. «Да, на наказание это не похоже, — мелькнула мысль в голове у Северуса, — но зачем тогда?..»
Профессор взмахом палочки закрыл за ними дверь, быстро и бесшумно пересек комнату и сел за свой стол.
— Садитесь, мистер Снейп, — кивнул он Северусу.
Северус, несколько настороженно глядя на преподавателя, подозвал к себе один из стоящих у стены стульев и присел.
— Я слышал в учительской, — начал профессор Лэнс, — что вы уже пользуетесь заклинанием Исчезновения, до которого вы еще не дошли по школьной программе?
Он бросил на Северуса внимательный взгляд.
Странно. Судя по тону профессора, его больше волновала не выходка Северуса против Поттера, а его успехи в изучении заклинаний. Что ж, это несколько успокаивало. Кроме того, Северус не мог не почувствовать, что Лэнс почему‑то внушает ему доверие. Поначалу Северус подумал, что это выглядит подозрительно, но тотчас отказался от этой мысли — в Лэнсе не было ничего, что могло бы его насторожить. Северус изменил позу, пытаясь устроиться поудобнее, и заодно выигрывая время, чтобы собраться с мыслями, и ответил:
— Не совсем так, сэр. Заклинание Исчезновения обращает предмет в ничто, другими словами, уничтожает его. Я использовал заклинание Невидимости. Предмет полностью сохраняется и теряет лишь свои оптические свойства.
Лэнс посмотрел на Северуса так, будто увидел его впервые.
— Оптические свойства? Любопытно, любопытно… Позвольте узнать, мистер Снейп, где вы прочитали об этом заклинании?
— Я сам его придумал, сэр, — после некоторого молчания отозвался Северус. Раньше он никому не рассказывал об этом, но сейчас почувствовал, что врать лучше не стоит, тем более это легко проверить.
Лэнс снова впился в него взглядом, выражение лица у него было недоверчивое. Северусу показалось, будто профессор пытается проникнуть в его мысли. Он инстинктивно скрестил руки на груди и в свою очередь одарил Лэнса мрачным взглядом.
— Это просто невероятно, — тихо сказал Лэнс, отводя глаза. — Вы… придумываете заклинания? Возможно ли это?..
— Странно, что вы считаете это невозможным, сэр, — язвительно сказал Северус, вздернув подбородок. — Ведь, в конце концов, кто‑то должен был придумать те заклинания, которые мы изучаем в школе!
— Я имел в виду вовсе не теоретическую возможность изобретения заклинаний, мистер Снейп! Меня удивило то, что пятнадцатилетний мальчик… Вы знаете, что далеко не всем взрослым волшебникам под силу придумывать собственные заклинания?
Северус подумал, что это неудивительно. Взять хотя бы его соучеников: никто из них не может похвастаться высокими умственными способностями! Стало быть, обществом это принимается за норму… Он посмотрел на Лэнса, взглядом давая понять, что посчитал его вопрос риторическим.
— Скажите, мистер Снейп, а как вы вообще это делаете? Ну, каким методом пользуетесь? — взволнованно спросил профессор.
— Трудно сказать, сэр, — ответил Северус, переводя взгляд на пламя, весело гудящее в камине. — Честно говоря, я не совсем понимаю теоретические основы этого процесса. Приходится все делать методом проб и ошибок. Хотя я много размышлял на эту тему, и некоторые мысли по этому поводу у меня есть. Прежде всего, что такое заклинание? Это определенный набор звуков, всегда один и тот же. Логично предположить, что они существуют неизменными постоянно, основываясь на самой структуре этого мира. Правда, здесь возникает проблема. Большинство заклинаний из тех, что мне известны, осмысленны, то есть они что‑то означают на латыни, на каком‑нибудь другом языке или даже на английском. Например, заклинание Империо — по латыни это и означает «повелеваю». Известно, что языки постоянно развиваются и в конце концов умирают. Отсюда следует вывод, что не заклинания построены на основе языка, а язык на основе заклинаний. Конечно, на первый взгляд это может показаться странным, но…
Северус неожиданно умолк, рассеянно переведя взгляд на профессора. Он только сейчас осознал, что чуть ли не впервые разговорился на интересующую его тему, да с таким увлечением, что забыл обо всем на свете. Видимо, раньше ему никогда не попадался нужный слушатель. Действительно, кому он мог бы излагать свои теории — Нарциссе Блэк?
А профессор Лэнс, кажется, очень заинтересовался. Он подался вперед и воскликнул:
— Почему же странно? Это замечательная идея! Вы хотите сказать, что римские волшебники, открыв некоторые заклинания, обогатили этими словами свой язык?
— Судя по всему, да, — сказал Северус, откидываясь на высокую спинку стула. — Более того, так как потом эти слова распространились и среди магглов, можно сделать вывод о довольно значительном количестве волшебников в Древнем Риме… или об их сильном влиянии на магглов. А потом слова стали восприниматься уже как исконные. То же наверняка происходило и в других странах, просто где‑то магов было больше, где‑то меньше.
— Значит, по вашей теории, осталось еще множество наборов звуков, которые можно превратить в заклинания? То есть, я хотел сказать, которые уже являются заклинаниями? — поправил себя Лэнс.
— Да, и еще я думаю, что все заклинания в совокупности составляют некоторый язык, я бы назвал его первичным, — быстро продолжил Северус, наклоняясь вперед. Лэнс попытался что‑то сказать в ответ на это, но Северус, увлекшись, перебил профессора, даже не осознав своей невежливости. — Подождите, дайте мне сказать! В этом языке явно существуют родственные связи между словами, а возможно, и грамматика! В некоторых заклинаниях, придуманных мною, явно видны латинские корни! То есть не латинские, а как раз те самые, из первичного языка!
— Снейп, Снейп, подождите минуточку! — наконец удалось вставить слово профессору Лэнсу. — Вы не должны забывать, что каждому языку соответствует свой набор звуков. Даже похожие звуки представители различных народов произносят по–разному. Если предположить, что существовал первичный язык, то у него должен быть свой собственный набор фонем. Не могли же его унаследовать все народности мира!
— Вы… разбираетесь в лингвистике? — удивленно спросил Северус. Через секунду до него дошло, что он совершил бестактность, и он покраснел. — Простите, сэр.
— До того, как получить должность преподавателя, я много лет работал переводчиком, — спокойно сказал Лэнс, будто и не заметив его промаха. Затем он взмахом палочки зажег в кабинете свечи, так как в комнате медленно, но верно сгущались серые сумерки.
Северус смутившись, принялся разглядывать отблески света и пляску теней на каменном полу. «Хотел показаться самым умным — получай», — мелькнула у него мысль.
— Между прочим, до сих пор пытаюсь избавиться от привычки вставлять в речь иностранные слова, — добавил, улыбнувшись, Лэнс.
Северус кивнул.
— Я… я не подумал о звуках, — наконец признался он, возвращаясь к прежней теме. — Но, может быть, некоторое искажение… фонемы (он надеялся, что правильно употребил этот термин) только ослабляет силу заклинания, а не сводит на нет? Как произносят заклинания иностранцы?
Лэнс задумался.
— С некоторым акцентом, пожалуй, но слабым… Наверное, вы правы. Но сильное искажение приводит к малоприятным последствиям!
— Да, профессор Флитвик еще на первом курсе рассказывал нам про волшебника Баруффио, — кивнул Северус.
— Именно, — подтвердил Лэнс. — Но мы отвлеклись. Теоретическая сторона дела — это, конечно, очень интересно, но вряд ли здесь можно что‑то сказать определенно. Хотя ваши догадки и заслуживают серьезного внимания… Не могли бы вы пояснить мне, мистер Снейп, каким образом вы придумываете заклинания?
Северус нахмурился. Ему не слишком‑то хотелось пускать кого‑то так глубоко в свой собственный мир, но… с другой стороны, ему очень хотелось поделиться с кем‑нибудь тем, что было так важно, так значимо для него.
— Когда я хочу придумать заклинание, — наконец начал он, — я как можно более старательно концентрируюсь на цели, которую желаю достичь. Затем… я не знаю, как бы это объяснить… я одной частью сознания продолжаю удерживать цель, а другую… отпускаю в свободный полет, что ли. И тогда у меня в голове появляются некоторые обрывки слов. Я записываю то, что успеваю запомнить, а потом пробую осуществить эти заклинания на практике. Иногда получается, но чаще всего нет. Тогда я пробую еще раз. Многие свои задумки мне так и не удалось осуществить… но кое‑что получилось.