Северус с ужасом обнаружил, что краснеет.
— Вот еще блестящая работа. Чья? Так… А, Эванс… Впрочем, в конце кое–какие незначительные помарки. Но в целом неплохо. Так… — Лэнс перебирал пергаменты дальше. — Мистер Поттер, что вы меня взглядом просвечиваете? Наверное, я вас разочарую, но должен вам сказать, что я не оценил вашу остроту по поводу того, что лучший способ борьбы с келпи — это «не подходить на близкое расстояние к незнакомым лошадям». Плоско.
— Прошлым летом я в одиночку справился с келпи, — процедил Поттер.
— Да вы просто не видели, профессор, как он рассекает на лошадке по глади озера! — поддержал его Блэк, рубанув воздух ребром ладони.
— Ну так занесите это в список личных подвигов Поттера, если вы до сих пор этого не сделали! — отмахнулся Лэнс. — А на вопросы, храбрый наездник, будьте добры отвечать академически. Слабо.
Поттер переглянулся с Блэком. Лэнс взял следующий лист:
— Мистер Люпин, вы что, работу под копирку писали, в двух экземплярах — для себя и для Петтигрю?
Люпин опустил глаза. Петтигрю сонно заморгал. Лэнс продолжил:
— В таком случае, результат я тоже на два разделю — слабо. Мистер Блэк… Я понимаю, краткость — сестра таланта, но вы не могли бы писать несколько более пространно? Вы же не так уж сильно заняты — в команду по квиддичу вы вроде бы не входите. Или все время наблюдаете за тренировками с трибун?
Северус восхитился: Лэнс бил по самому больному месту Блэка — последний страстно мечтал играть в квиддич, но на отборочных он сыпался каждый год. Тренировки Поттера он действительно не пропускал. Слизеринцы называли его «восьмой игрок», «вечный болельщик», «земной ловец» и так далее.
Блэк сжал кулаки. Пергамент на его столе вспыхнул.
— Нетерпимы к критике? Жаль. Критика как раз не помешает — по–моему, слава лучших студентов сказывается на ваших способностях. Даже при условии, что эта слава имеет какие‑то основания.
Миранда подняла руку.
— Профессор…
— Да?
— Я по поводу домашнего задания… А вы не могли бы снизить объем работы… — Миранда смущенно потупилась. — Ну, до одного ярда… Или хотя бы до полутора…
Раздались редкие смешки. Лэнс вышел из себя.
— Мисс Сильверстоун, вы не шерсть единорога в Косом переулке покупаете! Прекратите торговаться!
Со стороны Гриффиндора шепотом донеслось: «Позер».
— А теперь, наконец, перейдем к теме урока. — Лэнс, резко развернувшись, взмахнул палочкой, и на доске высветились золотистые буквы: «Мантикоры».
По рядам пронесся удивленный вздох — так рано?
— Итак, мантикоры, или мантикэры, являются самыми опасными… Да, мисс Эванс?
Староста Гриффиндора наморщила лоб:
— Профессор, но вы уверены, что мы ничего не пропустили?..
— Мисс Эванс! Вы что, сговорились с мисс Сильверстоун сорвать занятие?
Эванс и Миранда бросили друг на друга косые взгляды, которые говорили: «Вот, еще! Что у меня общего с этой грязнокровкой (идиоткой)?»
— Может, вы вместо меня выйдете? Нет? Ну так не мешайте! Два балла с Гриффиндора. Один со Слизерина, чтобы никому не было обидно.
Поттер фыркнул. Северус вздохнул: с профессором явно творилось что‑то неладное. Он заметно нервничал, и ученики это чувствовали. Но больше никто не перебивал, все приготовились записывать.
***
Вечером того же дня Северус удобно устроился в кресле, стоящем в дальнем углу гостиной, и развернул книгу. Гостиная была в этот час почти пуста — не считая Стеббинса и Долиша, которые играли в шахматы у камина, и Обри, который тоже читал, растянувшись на диване и подперев голову кулаками. Ну и Аннабеллы, которая стояла посреди комнаты, дирижируя волшебной палочкой. Прямо перед ней в воздухе, помахивая крылышками и рассыпая серебристые искры, висели две крошечные феи. Они играли на миниатюрных флейтах — тоненькая, звенящая мелодия, похожая на перезвон дождевых капель, разливалась по гостиной, наполняя воздух какой‑то грустью. Внезапно Аннабелла постучала ножкой по полу.
— Так–так, это уже что‑то! Но вы можете и лучше, я же знаю…
— Аннабелла! — отозвался Стеббинс. — Ты не понимаешь, что ты нам мешаешь?
— Слушай, Стеббинс, — Аннабелла повернулась, уперев руки в бока, — я хочу сделать подарок Миранде — у нее же скоро день рождения, но, похоже, никто из вас об этом не помнит!
— Почему бы тебе не репетировать в своей комнате? — поинтересовался Долиш.
— Но там звуки искажаются! — возразила Аннабелла.
— Нет, в таком шуме совершенно невозможно сосредоточиться, — раздраженно проворчал Стеббинс.
— Ха! Не обращай внимания, Аннабелла, — откликнулся Обри со своего дивана. — Это он нервничает из‑за предстоящего поединка с Гидеоном Прюэттом. Похоже, он не слишком‑то уверен в успехе.
— А зачем тогда было его вызывать? — пожала плечами Аннабелла. — Всем известно, что Гидеон Прюэтт играет в шахматы лучше всех в школе. Хотя он и гриффиндорец.
— Ты готова смириться с тем, что Гриффиндор в чем‑то опережает Слизерин? — едко заметил Стеббинс. Его скулы слегка порозовели.
— А по–твоему, опозориться перед всей школой лучше?
— Я НЕ ПРОИГРАЮ!
— Бабушка надвое сказала. Так что лучше не мешай мне…
— Аннабелла, неужели ты действительно считаешь эту музыку праздничной? — поинтересовался Обри, перелистывая страницу. — Лично на меня она тоску навевает…
— К тому же, Монтегю, тебе не приходило в голову, что использовать волшебную палочку в качестве дирижерской опасно? — добавил Долиш.
Аннабелла обиженно надула губки, но сказать ничего не успела — стена отъехала в сторону, и вошли Розье, Уилкс, Нарцисса Блэк и еще несколько человек.
— А, Северус, ты здесь! — воскликнула Нарцисса. — Мне…
— Меня уже здесь нет, — перебил ее Северус, встал и скрылся в своей комнате.
***
Северус опасался, что Лэнс, который последнюю неделю был куда более раздражительным и нервным, чем обычно, вовсю раскритикует его на предстоящем занятии, и поэтому перед сном тренировался еще упорнее. Он никогда не засыпал быстро, но теперь хотя бы не маялся от бессонницы. Возможно, именно благодаря ежедневным упражнениям, а возможно, из‑за того, что Лэнс уже пришел в обычное расположение духа, его опасения не оправдались: в пятницу у Северуса получилось отбить атаку профессора с первого раза.
— У вас хорошо получается, мистер Снейп, — похвалил его Лэнс, убирая палочку.
Северус расплылся в улыбке.
«Все‑таки у него совершенно другое лицо, когда он улыбается, — мелькнуло у него в голове. — Стоп!!! Это же не моя мысль!» Он впился взглядом в Лэнса, но тот сразу же отвел глаза, закашлявшись.
— Легилименцией, мистер Снейп, мы займемся позже…
После некоторой паузы Северус сказал:
— Профессор, а что это за книга у вас на столе?
— Да так, ничего особенного, — смутился Лэнс. — Про то, как один магический мир освобождали от иноземных захватчиков. Гриффиндорец, правда, написал, это сразу чувствуется, но книга довольно интересная. Там юный принц вызвал на помощь друзей из другого мира…
Принц, толкнулась кровь в висках у Северуса.
— Хотите, дам почитать? — предложил Лэнс.
— Нет, — ответил Северус более резко, чем собирался, и, чтобы смягчить высказывание, добавил: — Я не читаю художественную литературу.
— Почему? — удивленно спросил Лэнс. — Я думал, вы читаете все, что вам попадается!
— Я читаю те книги, которые могут принести мне какую‑нибудь пользу или дать необходимые знания, — объяснил Северус. — А читать о вымыслах писателей, а не о достоверных фактах или хотя бы гипотезах я считаю бессмысленным. Это только мое мнение, сэр.
— Но, читая жизненные истории других персонажей, можно увеличить свой опыт и знания о чувствах и мыслях других людей! — возразил Лэнс.
— Спасибо, я предпочту использовать легилименцию, — ухмыльнулся Северус. — А что касается опыта… если я прочту, к примеру, что какой‑то персонаж сварил зелье, я же не научусь от этого варить его сам! Как может опыт персонажа передаваться читателю?