А вот его послушное тело-курсор (перед Хельгой) – было будущим, спортивным и подвижным, разве что сейчас – издалека оглушённым шершавым глотком скверной водки (прилетевшим из другой реальности).
Привлекательное изображение именно этого тела сидело сейчас перед Хельгой.
Именно это изображение (понукаемое прошлой душой) предложило выпить и поговорить. Именно за этим предложением – послушное тело шагало за водкой, дабы теперь его звонкая трезвость ничему не мешала; но – женщина впала в панику.
Бог с ними, с прозрениями! Но возможный донор спермы оказывался пьющим.
Далеко от японского ресторана прошлая душа Перельмана отвернулась от монитора и протянула «руку души» (вот так же, как светятся витражи, такова и рука – как река сквозь пространства и времена) и взяла ею у своего будущего тела початую ёмкость с алкоголем; более того!
Душа взяла водку и отхлебнула.
– Выпьем? – (почти что) крикнула Хельга. – Так вы пьёте?
– Да, пью, – ответило новое тело со старой душой.
Тогда Хельга молча встала и побежала прочь.
произнес он ей вослед, но – она не услышала (произнесено было строкой на экране монитора); и вот только «тогда» – почти атлетическое (но захмелевшее) тело Перельмана на проспекте Энергетиков забрало водку у души Перельмана.
И поднесло горлышко бутылки прямо к «своим» губам.
Не более чем пыль его дорог, – сказал он про себя (самооправдываясь); а как иначе душа могла хлебнуть водки – только из близкого будущего.
Только (взахлёб) – вобрать в себя астральное тело спирта. После чего душа «задумалась» – и подарила себе ещё один глоток. Такой, чтобы он шершаво покатился по (отсутствующему у души) пищеводу.
Как электрический ток по проводу.
Именно так стремилась прочь из ресторана насмерть обозленная и оскорбленная в лучших своих намерениях Хельга; именно такой результат их встречи был наилучшим: не быть, не существовать вовсе, быть (друг для друга) никем.
Но душа Перельмана (далекая от любых неизбежностей) решила, что в этом «мире игры» всё ещё не определены несколько условий… Сделано!
Душа Перельмана отправила окончательно захмелевшее тело на кухню: наслаждаться остатками спиртного, слушать протяженность пространств и времён.
Далее: душа Перельмана тоже прислушалась к своему опьянению и двинула стрелку курсора, вернув «всё позабывшую» Хельгу за столик; но – ещё и ещё далее: тело Перельмана уже располагалось на кухне, дабы там пребывать в довольстве и опьянении
Прежде, чем позволить женщине уйти, душе Перельмана (далее) – предстояли некие определения: если полагает соучаствовать в реальном мире, как именно ей предстоит пасть? То есть: кто кого будет использовать.
Казалось бы, нельзя использовать невыразимое. Это как с Россией: её нельзя победить.
Нынешние помутнения (и всегдашние ad marginem – бесовство на Украине) и смущения душ очень это прояснили: как бы не унижали Россию (и Перельмана, естественно), как бы не продавали и не предавали её, она всегда побеждает (такое неизъяснимое чудо).
И не поспоришь, как с нисхождением Благодатного Огня в храме Гроба Господня: факт, данный нам всем в ощущении.
Итак(!) – в одной его реальность Хельга демон-стративно и опрометью бросилась прочь и ушла. Итак(!) – одно его тело (изображение на экране прямо-таки наливалось плотью) демон-стративно смотрело ей вслед.
Казалось бы, нельзя использовать невыразимое. Но «прошлый» Перельман – уже пожелал свои будущие воз-мужности и прочие воз-нужности.
– Сделано! – сказал ему голос.
Теперь же – Перельман пожелал договорить, и (в другой реальности) – Хельга вернулась за стол.
– Весь ваш интерес – во мне. Прозрения и сперма – у меня. Без меня у вас ничего этого не будет.