Вписывается в традиционную схему и уровень психоэмоциональной удовлетворенности женщин и мужчин от сексуального дебюта. На прямой вопрос: «Какие эмоциональные впечатления оставили у Вас первые сексуальные контакты?» — почти 59% тулячек затруднились дать определенный ответ, 5,6% ощутили «неприязнь», 10,4% — «безразличие» и только 8,7% — «душевный подъем»; туляки отреагировали, естественно, по-иному: соответственно 29,4%, 1,2%, 1,8% и 22,4%. В Санкт-Петербурге опросы дали в целом близкие соотношения: женщины в своем большинстве (49%) затруднились однозначно оценить свое ощущение, 8,9% высказали «неприязнь», 14,9% — «безразличие» и 7,3% ощутили «душевный подъем»; у петербуржцев доли соотнесены так: 32,5%, 1,6%, 4,4% и 28,4%.
Один из имманентных показателей стереотипа «маскулинности» — безоговорочное ожидание от мужчины инициативы в реализации сексуального дебюта. Именно здесь исследователя подстерегает неожиданность — «надлом» (пока не более того) этой культурной нормы. В самом деле, 71% петербуржцев приписывают обозначенную инициативу себе, вместе с тем каждый четвертый (!) акцентирует активность партнерши; в свою очередь, около 5% петербурженок признают свою инициативу в «потере» девственности, и всё же в 90 случаях из 100 пальму первенства они отдают партнеру. Направленность (да и удельный вес) в принципе полностью повторяется в тульской выборке. Вот где простор для феминистской деятельности: поле вспахано, но не засеяно.
Дебют и мотивы вступления в сексуальную связь, несомненно, важные составляющие приватного стиля жизни полов. Для его (приватного стиля) характеристики столь же показателен, если не больше, тип общения, к рассмотрению которого мы и перейдем (см. табл. 8).
Табл. 8. Тип сексуальной связи в сопоставлении с полом респондента* (в %)
* Выборка рабочих, середина 70-х годов
В общем и целом, статистические данные не подрывают исторически закрепившиеся стереотипы. Обратимся к обсуждению удельного веса раздельно по колонкам.
У мужчин, нетрудно заметить, варианты отношений представлены более или менее равномерно. Правда, выделяются, условно говоря, маргиналы — лица, состоящие одновременно в двух разнохарактерных нелегитимных связях{74}. При этом ответить, какой из контактов базовый, а какой — дополнительный, с ходу затруднительно. Попробуем подойти к проблеме не столь прямолинейно: методом исключения однопорядковых статусов.
Молодых людей, ограничивших сексуальное общение единственной женщиной, очевидно, можно отнести к числу реализовавших, по меньшей мере на данный момент, свою эротическую потребность или/и выбравших потенциальную супругу.
Иной смысл скрывается за актуализацией случайных контактов. Что подталкивает юношей к этому? По-видимому, неспособность самоутвердиться другим образом или неумение преодолеть гиперсексуальность (скажем, мастурбируя). Отсюда концентрация всех помыслов на вагинальной релаксации. Само по себе наличие «бездуховных» связей не должно удивлять, поражает массовость. Чем же она предопределена? В общем плане ответ прост: отсутствием избирательности в самой, казалось бы, личностной сфере человеческой жизни; здесь женщина не воспринимается как субъект отношений («Другой»), ее экзистенциальный мир остается чуждым, невостребованным. Она превращается в инертный объект — фетиш{75}.
Что касается третьего варианта партнерства, то мужчины, придерживающиеся его, с одной стороны, не склонны сводить сексуальность исключительно к релаксации, а с другой — оказываются несостоятельными в гармонизации материально-телесного «низа» и духовного «верха». Их сексуальная практика амбивалентна, протекает в противоборстве секса и эроса, секса и любви. Попытка занять однозначную позицию, преодолеть дуализм не приводит, в своем большинстве, к желаемому; в результате — фрустрация.