Остановлюсь столь же бегло на сюжетах, касающихся «зрелой» сексуальности — брачной и адюльтера (детально о них речь пойдет в гл. 9 и 10). Что касается брачной, то здесь в процессе физической близости супруги проявляют себя по одной из двух стратегических линий: либо господства/подчинения, либо сотрудничества. Интерпретируя «Сонник» Артемидора, М. Фуко замечает: «Совокупление, с его несколькими позами и, главное, полюсами активности и пассивности, оказывается инстанцией, в гораздо большей степени сообщающей определенное качество половому акту, нежели тело с его различными частями и удовольствие с его качествами и интенсивностями» (Фуко 1998: 36). Иными словами, глубина и качество сексуального переживания каждого из партнеров зависят от меры их активности в половом акте. В патриархальной культуре инициативность (в том числе и в выборе позы) предписывалась, исходя из общественного и семейного статуса, мужчине. Какова сегодняшняя диспозиция? Согласно опросу, проведенному в Санкт-Петербурге (1998 г.), более половины мужей (60%) акцентируют традиционную активность в сексуальных контактах и только 2% открыто предпочитают держаться в тени (образно говоря, «позу лентяя»). Принципиально такой же расклад подтверждается и высказыванием жен — 63% против 4%. Одновременно каждая пятая женщина не скрывает свою инициативу в супружеской эротике; больше того, согласно информации мужей, эта цифра достигает 30%. «Викторианство» («уважающая себя дама не должна шевелить бедрами в постели») демонстрируют всего 8% петербурженок, с чем солидаризируются и того меньше их супругов — 5%. Еще большая противоречивость мнений прослеживается в Туле (1999 г.). Свою «исконную» роль отстаивают почти 80% туляков, при фактическом отсутствии индифферентных. Женщины, хотя и не вполне разделяют такое мнение, в конечном счете соглашаются с преобладающей активностью мужей (70% к 3%). В супружеской эротике деятельную позицию признала почти каждая пятая женщина и только 10 из 100 по-прежнему придерживаются «викторианской» практики. Туляки, со своей стороны, оценивают роль женщины в сексуальных отношениях более оптимистично: 40% против 7%. Несмотря на некоторое разночтение, можно, не боясь ошибиться, утверждать, что в супружеских гендерных сексуальных сценариях и репертуаре не отмечено радикальных перемен. Вместе с тем некоторые сдвиги трудно проигнорировать: они, в частности, характеризуются подспудным вытеснением мужчин с, казалось бы, незыблемых природных позиций. И эта тенденция будет разрастаться, правда, каковы ее пределы, сегодня не дано предугадать. Но одно понятно — трансформация необратима{83}. Не подлежит ни малейшему сомнению и следующее — так как активность вознаграждается эротическим наслаждением, то последнее, в свою очередь, будет интенсифицировать конкуренцию между супругами за завоевание ведущих позиций. Посмотрим, действительно ли эротическая инициативность коррелирует с наслаждением.
В Санкт-Петербурге более половины мужчин, приписывающих себе активность в супружеской сексуальности, расценивают ее результат как наслаждение и лишь 3,5% затруднились высказаться определенно по этому поводу. В то же время мужья, из числа вставших на «тропу» сотрудничества (не проявляющих ни ярко выраженной активности, ни пассивности), уже только в 40 случаях из 100 достигали в эротических отношениях с супругой наслаждения, более того, 15% вовсе затруднились определить свое состояние. Распределение женской сексуальной отзывчивости (не верится, но такова реальность) почти совпадает с мужской. Конкретно, среди «активных» почти 58% достигают наслаждения и лишь 6% затруднились определить свое эмоциональное ощущение. Из тех женщин, кто не проявляет открытой инициативы, но уже и не придерживается ортодоксального викторианства, 36% благополучно достигают наслаждения и еще 16% не смогли четко определить свое ощущение. И в этом смысле петербуржцы неоригинальны, в Туле в общем и целом картина схожая. Итак, каждой из стратегических линий характерен свой исход, правда, однозначно заявить, какая из них лучше, наиболее эффективна, я бы сегодня не рискнул.
Рост значимости в семье такого фактора как супружество (в сравнении с кровным родством и порождением{84}), то есть практики совместной жизни мужа и жены, когда стираются различия между отношением к себе и отношением к другому, способствует монополизации «осупруженной» сексуальности. От этой трансформации ожидается, что эротическая деятельность будет стремиться к растворению в границах брака, причем не только и даже не столько для обеспечения благополучия законного потомства, сколько во имя удовлетворения мужем и женою потребности в собственном наслаждении и счастье. Вынужден констатировать: до настоящей поры теоретические посылы вступают в противоречие с реальными практиками. К примеру, с конца 60-х до конца 90-х годов прошлого века доля мужчин, состоящих (или состоявших) в эротических отношениях параллельно с легитимным партнером, возросла с 47% до 76%, среди женщин таковых оказалось в первом случае 30%, во втором — 48%{85}. Как видим, удельный вес различен, но динамика прироста показателей адюльтера у обоих полов близка. Любопытное наблюдение: к началу 90-х годов женщины преодолели «планку» мужской «внесупружеской» сексуальной активности двадцатилетней давности. Предсказать, как в дальнейшем поведут себя индексы адюльтера, каковым будет соотношение мужских и женских индексов, в частности, было бы с моей стороны рискованно, по меньшей мере по трем причинам. Во-первых, в силу малых выборок; во-вторых, из-за специфики статуса респондентов — интеллектуалы, значительная часть которых приехала в Ленинград для повышения квалификации в трудоактивном возрасте; в-третьих, и это, пожалуй, главное — неизвестно, насколько оправдается гипотеза о преобладании в будущем высокого статуса супружеской эротики. Необходимость быть аккуратным и сдержанным в прогнозах подтвердилась более поздними полевыми материалами. Согласно опросу всех слоев и возрастов населения Санкт-Петербурга (1998 г.), в адюльтерных связях состояли 34% респондентов, в соотношении мужчин и женщин как 2 к 1. По Туле (1999 г.) охват «параллельными» сексуальными связями равен 27%; мужчины указывали на это обстоятельство в три раза чаще, чем женщины. Согласно финским социологам, «за последний год (предшествующий опросу. — С. Г.) 20% мужчин и 11% женщин, состоявших в парных отношениях, поддерживали и параллельные отношения. Такие параллельные отношения обычно наблюдаются на ранних этапах совместной жизни пары, причем зачастую их бывает сразу несколько. <...> Для большинства людей идеальная форма сексуальной жизни — последовательно полигамные контакты. Вопреки этому идеалу около 3% акторов состоят в открытых отношениях (swinning), где для обоих партнеров допустимо вступать в параллельные связи» (Kontula, Haavio-Mannila 1995: 205).