И поныне не прояснен вопрос о моменте возникновения проституции. Молено ли проституток, как это широко принято, причислить к «первой» или «древнейшей» профессии? Наш ответ: ни в коем случае. На чем же зиждется это заблуждение? Скорее всего, на недопонимании обычаев, религиозных ритуалов и принципов материнского права. Так, немецкий сексолог и культуролог И. Блох сближал проституцию с традицией вступления девственниц (по-видимому, весталок) в сексуальные связи в языческих храмах (см.: Блох 1911). Итальянский антрополог-криминалист Ц. Ломброзо в том же духе интерпретировал левират (см.: Ломброзо, Ферреро 1897). Проституция так называемого «гостеприимства» усматривалась даже у примитивных племен. Остановлюсь на этом явлении несколько подробнее, поскольку этот миф некритически воспроизводится вплоть до конца XX века (см.: Красуля 1991: 10—11).
Согласно полевым отчетам российского антрополога Л. Я. Штернберга, женщины-гилячки называют определенную группу мужчин — мужьями «пу» (или «ibh»), а те их, в свою очередь, — женами «akrej. Что из этого практически следует?
Все люди, связанные между собой наименованием «пу» или «akrej», имеют матримониальные права друг на друга. Мало того, они не только обладают, по обычаю, основанием на вступление в брак, но и сохраняют право на «параллельные» сексуальные связи. Чаще пользовались последним братья мужа и другие ближайшие родственники, реже — пришлые мужчины, порой совершенно незнакомые, однако считающие себя при этом, хотя бы по самому отдаленному признаку, «пу» данной женщины. Легитимность такого рода контактов подтверждается следующим: в то время как нарушение «брачной верности» с мужчиной, не входящим в класс «пу», заканчивалось кровавой расправой над соблазнителем, для лиц разрешенных категорий оно не влекло за собой никакого возмездия. Самая фривольная гилячка ни при каких обстоятельствах не позволит себе иметь сексуальные контакты с мужчиной, не принадлежащим к ее брачному классу (см.: Штернберг 1904: 1—42).
Отсюда нетрудно заключить, что перед нами не проституция, а следы экзогамии.
Еще более нелепо ставить знак равенства между проституцией и греко-римским гетеризмом. Отождествление, по-видимому, сопряжено с маргинальным статусом гетер. Они, будучи иностранками, не имели права натурализоваться, выйти замуж, в силу чего и были вынуждены отдаваться мужчинам за определенное вознаграждение. И тем не менее гетеры, в большинстве своем, вступали в сексуальные отношения избирательно. Нет других объяснений, почему до нашего времени не только сохранились имена лучших из них, к примеру, Аспазии или Фрины, но и стоят они в одном ряду со знаменитыми греками, скажем, ваятелями Мироном или Скопасом или правителем Периклом. Указанная ассоциация выливается в откровенную несуразность при ее переносе на российскую почву конца 19-го — начала 20-го столетия. Так, один из современных историков проституции зачислил в разряд гетер даже таких неординарных литераторов Серебряного века как 3. Гиппиус и Л. Зиновьеву-Аннибал (см.: Лебина, Шкаровский 1994: 7).