Странно, что пальцы еще с моей щеки не убрал... И снова меня угораздило оказаться в его постели.
– Ты сильно изменилась за последние дня два, – заметил демон, усаживаясь в свое кресло.
Я опасливо глянула на него через плечо.
– Неужели так заметно? Может, это потому что ты обещал отправить меня на вечные муки в Ад? Или потому что сначала переспал, а потом возненавидел?
Дьявол не отвечал, слегка склонив голову набок и внимательно разглядывая меня. Теплый отсвет лампы выгодно оттенял его аристократически бледную кожу, а в зеленом глазу отражались матовые блики. В черном никаких бликов никогда не было, и оттого контраст казался еще более странным.
И тут я наплевала на все свои комплексы и предрассудки, поднялась с кровати и, игнорируя тот факт, что фактически была-то в одном нижнем белье: трусах и майке; прошлепала босыми ногами к демону, плюхнулась на его колени и обняла за шею.
– Вот теперь жалей меня, – пробормотала я куда-то ему в плечо.
Дьявол усмехнулся, и его пальцы вновь медленно скользнули по моей щеке.
– Глупый ты еще ребенок, – вздохнул он, откидываясь на спинку кресла, – знаешь, я хочу тебя кое с кем познакомить. Вы очень похожи и быстро поладите.
– Это что, забота? – я недоверчиво подняла глаза.
– Можешь считать, что мне самому интересно, что из этого выйдет, но и воспринимай, как своеобразную заботу. Что-то в этом тоже есть.., – Сатана мягко потрепал меня по волосам, а я подметила про себя, что глаза его наконец совсем чуточку потеплели. Впервые за долгое время. В них будто медленно плавилось что-то тягучее и вязкое. И снова это странное ощущение болезненной знакомости. Места себе уже не нахожу, а где именно видела его, вспомнить не могу, сколько бы не мучилась. Может, из детства что-то?
Так что захотелось хотя бы попробовать его поцеловать, в качестве акта поддержки. Но вряд ли он бы такую поддержку принял. И вообще любую. И в этом весь он. Сложно и стыдно почему-то себе признаваться в том, что меня, кажется, окончательно и бесповоротно угораздило в самого Дьявола...
Какая же я дура... Никогда не устану себе это повторять.
Потом, конечно же, оказалось, что времени на „нежности” нет, потому что школу никто не отменял, а выгораживать меня он, разумеется, не собирался, даже несмотря на мой недавний приступ. Поэтому, состроив крайне ответственный вид, пришлось кидать в сумку все попавшиеся на глаза учебники.
– У нас, надеюсь, хотя бы сегодня нет урока истории? – ядовито спросила я, на ходу застегивая куртку и выбегая за ним из подъезда.
– Сегодня нет, – невозмутимо ответил Сатана, – у вас первым уроком химия, между прочим. Почему я должен знать твое расписание?
– Потому что вы мой классный руководитель, – обиженно пробубнила я.
Среди хаотично побросанных в портфель учебников никакой химии, разумеется, не оказалось. И у кого мне теперь учебник просить?
Класс был до крайности ярко освещен, так что первые секунды приходилось жмурить глаза. Я уронила сумку рядом со своим местом и огляделась кругом. Еще не все пришли, но от того, кого на месте еще не было, многого ждать не приходилось. Короче говоря, я осталась без учебника, а хотя...
– Юль, ты одна сидишь? Может, давай ко мне? – я вымученно улыбнулась, оборачиваясь к однокласснице.
– Да-да, конечно, – приветливо отозвалась она, перебрасывая портфель к моей парте.
Тут дверь резко отворилась, и вошел физик. Так, секунду, а что ему тут-то... Ах да, он же директорские обязанности выполняет. Хоть бы снова не было, как в прошлый раз...
– Так, класс, прослушайте пару важных объявлений... – протянул физик, становясь за учительскую кафедру и принимаясь втирать нам что-то про документы, ГИА и изменения в расписании. – Макарова, выйди, – заключил он свою торжественную речь.
Услышав свою фамилию, я даже подскочила.
– Ч-чего?
– Аня, он попросил тебя выйти на пару секунд побеседовать о манере одеваться, – прошептала Юля, легонько толкая меня в бок.
А он мне не мама родная, чтобы вычитывать нотации о манере одеваться. Да я вроде сегодня неброско одета... Как бы то ни было, пришлось подниматься и топать за ним в коридор.
– Удачи, – Юля дернула за рукав и тут же отвернулась.
– Спасибо... – пробормотала я и со вздохом направилась в коридор.
Физик остановился, сложив руки на груди и прислонившись спиной к стене. Может, если что не так пойдет, отказаться разговаривать без классного руководителя?
– Итак, что вас не устраивает в моем внешнем виде? – хмуро спросила я.
– Это был предлог, – фыркнул физик, оправляя рукава.
– Ах вот как. Зачем же вы меня в таком случае на самом деле вызвали?
И тут меня пронзила внезапная догадка. А вдруг сражаться заставит? И Дьявола, как назло рядом нет... Физик презрительно хохотнул.
– Не люблю я тебя, Макарова. А эк ты меня опозорила. Надо же, взрослый мужчина проигрался какой-то школьнице. Может, мне реванш взять, м-м?
– Повторного шанса не даю, – усмехнувшись, я намеревалась уже идти в класс, так как эта беседа ни к чему хорошему бы не привела, но тут же оказалась резко притянула за ворот рубашки и прижата к стене. Страха совсем не было почему-то... Только какая-то злая веселость.
– Да кто тебя спрашивать-то будет? – прошептал физик мне на ухо. – Я прямо здесь тебя на небеса отправлю.
– Нет уж, как-нибудь обойдусь, – прохрипела я, пытаясь освободиться из железной хватки, но не тут-то было. – Лучше б вы еще тогда скопытились.
– Убийство – смертный грех, Анечка.
– Ой, вы знаете, вы меня так испугали сейчас, что я прямо в обморок хлопнуться готова, – издевательски прошипела я, хотя по сути говоря, так оно и было. Только обморок скорее от нехватки кислорода наступит, нежели от страха. Вон, в глазах уже темнеет.
– Арнольд Сергеевич, прекратите. Ее уже не вам судить, – послышался за спиной учителя звонкий голос.
– Отличная мысль доверить одной малолетке судить другую малолетку, – гневно отозвался вышеупомянутый, но руку на моем горле разжал и даже отступил на шаг. Вот тогда я и увидела Юлю. Прежде чем бессильно сползти по стене.
Пока я пыталась отдышаться и привести себя в относительный порядок, Юля и физик еще о чем-то переговаривались. Вдруг неожиданно резко и не менее противно по ушам ударил звонок.
– Идем, – одноклассница подала мне руку, а учитель, плюнув на все, направился в свой кабинет. – Очень больно?
– Ты, значит, новый медиум? – спросила я, поднимаясь на ноги.
– Да, только похоже, что это снова ошибка. Не хочу я с тобой драться, – Юля опустила голову и понизила голос, будто опасаясь, что кто-то услышит.
– Ну хоть один нормальный человек. Может, нам удастся как-нибудь договориться?
– Я очень-очень хочу договориться! – оживленно произнесла одноклассница, как-то виновато поглядывая на меня. – Только не знаю как... Но точно знаю, что для начала тебе необходимо отречься от Дьявола и в церковь сходить, помолиться. Тогда все хорошо будет.
– Не могу, – я передернула плечами. – Не могу отречься от того, кто мне помогал в пользу того, кто пытался убить. Это как предательство, понимаешь?
– Но... Ты же не знаешь... Мы твою душу пытались спасти, но если это уже никаким другим способом нельзя сделать... А Дьявол все равно тебя потом за собой в Преисподнюю утащит, – Юля умоляюще взглянула на меня.
– Да. Я знаю. И все равно не согласна.
– Тогда какие же могут быть уговоры.., – сдавленно проговорила девушка, чуть не плача.
Тут вновь оглушительно раздался звонок, и нам пришлось вернуться в класс.
Часть 31
Я плюхнулась на свое место и безразлично уставилась на доску. Как же мне везет, а... Прямо не жизнь, сплошная пруха какая-то, особенно в последнее время... И что-то подсказывает мне, спокойствия в ближайшее время не видать.
Учителя в классе не наблюдалось, но шумно было в меру, все-таки в девятом классе взрослеть пора уже. Мы, кстати, практическую работу сегодня пишем. Что-то там про определение карбонатов... Я занялась мирным разглядыванием реактивов, которые нам уже заготовили, потому что Юля молчала, перебирая свои учебники. О, соляную кислоту дали? Надеюсь, она разбавленная, а то, не ровен час, как кто-нибудь криворукий сделается в дырочку. Впрочем, о чем это я, это очередной малоконцентрированный раствор, нам такие, кажется, уже давали. Ах, пустые мечты...