Я толково кивнула, подозвала незадачливого Ашота, и мы поспешно тронулись дальше. Честно говоря, я и понятия не имела, что мы собирались делать дальше, но начало выдалось весьма удачным, должно признать.
А это – всегда признак нелегкого конца.
Часть 63
Честно говоря, я искренне поражалась умению Нечистого духа не унывать и не психовать в любой ситуации. Или по крайней, мере, делать вид, что его правда совершенно ничто не беспокоит.
Вот сейчас он шагал рядом со мной, закинув руки за голову, и беззаботно насвистывал какую-то чертовски заразительную, но ранее незнакомую мне мелодию. Правда, порой фальшивил, но это было не так уж важно. Может, именно из-за его поведения на нас и смотрели меньше. В Раю ведь полагается быть беспечным, так, кажется?
Меня сначала сильно занимал пейзаж. Разумеется, в таком-то месте... Описывать его можно было бесконечно, используя массу эпитетов, метафор и других многочисленных средств речевой выразительности. Но мне не хотелось совсем. Я, немного поразмыслив, пришла к решению, что вовсе не достойна эта картина восхищенных описаний, которыми зачитываться можно было бы хоть с утра до вечера, утопая в сладости воздушно-приторных мечтаний.
Потому что все здесь было слишком. Слишком золотой песок на дороге, слишком зеленые листья и такая же трава, слишком яркие цветы, слишком спокойная вода в пруду...
Слишком.
Слишком.
Слишком.
Слишком пафосно, вычурно и напоказ.
О да, я сегодня сама предвзятость. Не по душе мне были райские кущи, и поделать с этим ничего не получалось. Перед глазами все время всплывала картинка родного дворика у старой кирпичной пятиэтажки, и казалось все время, что тамошние скрюченные березки все равно ближе как-то и теплее что ли... А золотой почти, лучащийся теплом, песок под ногами я хоть сейчас готова была променять на серенькую пыль неприглядной тропинки к четвертому подъезду. Не исключено, что к здешним пышным красотам со временем привыкаешь, но мне как-то совсем не по себе было. И чувство смутного знакомства в душе, будто дежавю. До жути неприятное.
Сто пудов, опять из-за Сиеры.
– Чего это ты такая напряженная? – Нечистый обернулся ко мне, сплевывая травинку.
– Да вот, – я передернула плечами и сбавила тон, чтоб ангел не услышал, – все думаю, чего людям так хочется сюда попасть? Пейзаж весьма сомнительной привлекательности, ну так... На любителя. Отсутствие боли, страха и иже с ними? Но разве от их отсутствия не обесценятся любовь и радость? Или об этом не задумывались?
– Анька... – дух вздохнул, кусая губу, – их привлекает то, что не привлекает нас с тобой: близость бога. Возможность шептать ему молитвы прям на самое ухо. Есть такое наркотически-пьянящее ощущение, знаешь, название я подзабыл. Когда некое чувство пылает сильнее, чем сознание своего собственного «я».
– Угу... – кивок чуть заметный.
– Что-то ты раскисла, соберись давай, – строго велел Иуда. – Мне тоже несладко. Вот сделаем дело и покинем царство блаженства и благопристойности, – Нечистый ободряюще ткнул меня локтем в бок, потом прибавил хмуро, – только б не заметили раньше времени.
По правде говоря, здесь легко было затеряться в разномастной толпе. Но это сути не меняло.
– Думаешь, скоро нас обнаружат? – тревожно уточнила я.
– Не знаю, – безучастно протянул Нечистый, – я вроде Петрушку хорошо приложил головой-то... Как знать, когда он очухается теперь...
– Э... да... – как-то совсем рассеянно пробормотала я, останавливаясь у очередного ручья.
– Попить хочешь? – Ашот заметил мой вожделенный взгляд. – Можно, здесь вода чистая.
Иуда тут же накрепко стиснул руку и чуть заметно покачал головой.
– Для тебя пока что это будет сущий кипяток, – прошептал он мне почти интимно, в самое ухо, – обваришься только так.
Я поспешно отскочила. И кивнула быстренько.
– На, и то меньше вреда будет, – Нечистый что-то достал из сумки на боку.
Двухлитровая бутылка Кока-колы? Ну, и на том спасибочки.
– Таскать не тяжело? – осведомилась я, делая пару глотков и возвращая обратно крайне вредный для здоровья американский продукт.
Он только взглянул так, будто я издеваюсь, и мы продолжили путь.
– О, смотри-смотри, да это ж монобровь! – я настойчиво дернула Искариота за рукав, увидев неподалеку вышеупомянутого.
Да и его сложно было не заметить. Небесный военачальник так и пылал пафосом с воинственностью вперемешку. А еще у него был шлем с перьями, и издалека я подумала, что это не архангел, а панк какой-то. Но вот внушительных размеров меч в его руке меня в восторг ну совсем не привел, и я подумала, что Петрушка-то, наверное, оклематься уже порядочно успел.
Иуда глянул в указанном мной направлении и резко переменился в лице.
– Етить-колотить... – задумчиво выдал Нечистый и, быстро схватив меня за руку, тотчас затащил за какое-то широкое дерево с раскидистой кроной, подвернувшееся по пути как нельзя кстати. – Вот с этим суровым дядей мы тоже знакомы лично. Лучше бы он нас не заметил, хотя похоже, что уже поздно.
Ашот остался на дорожке в гордом одиночестве.
– Неа, не знаю, ничего не видел, – послышался его голос, – как только что? Может, показалось?
И я опешила. Искариот мое состояние полностью разделил. Это что ж за джигурда получается? Он нас прикрывает, что ли? В честь чего это?
Монобровь недоверчиво взглянул на Ашота, сделав грозную мину, потом отошел шага на два и, взмахнув огромными белоснежными крыльями, почти мгновенно скрылся из виду.
– Ах во-от оно что, – Искариот, прищурившись, потер подбородок, – нам крупно повезло, Макарова. У этого перца теперь совсем другой бог.
– Что? – глупо спросила я, выбираясь из убежища.
– Влюбился он, вот что, – хихикнул Нечистый, – а я-то думаю, что-то больно странный чудак попался, а тут такое дело... Ну что, дорогой, колись, как зовут ту самую единственную и неповторимую? – он вновь по-дружески обнял небесного вестника.
– Шарлотта... – на бледных щеках проступил едва заметный румянец.
– О, Шарлотта, замечательное имя. Все беды от женщин... А нам ты почему помогаешь? Мазохист что ль?
– Просто... Захотелось. Ребята, вы такие милые, должен же вам был кто-то помочь. Вы же не со злом пришли?
– Верно, мы пришли кое-что вернуть, – туманно ответила я, – но думали, что ты на «благословение божие» купился.
– Нет, – ангел покачал головой, – я вообще-то сразу понял, что вы из темных, но не со зла. Вот и решил, почему бы и вам не помочь.
– О-о, вот оно как. А если хочешь остаться здесь, любовные шуры-муры не плохо бы завязать, – как бы между прочим пропел Искариот.
– Почему? – Ашот непритворно удивился, – разве может быть неугодно Создателю такое искреннее и теплое чувство?
Нечистый только хихикнул и взглянул на ангела из-под ресниц даже немного с сожалением как-то. Но спорить не стал.
– Недалекий ты и наивный товарищ, но вроде как, неплохой малый, – покачал головой Иуда, глядя вслед ангелу.
Дорога слегка изменилась, стала шире, а деревья над ней смыкались, словно образуя зеленый коридор. Так мы подошли к дворцу Сефирот. Он, к счастью, совсем недалеко находился и, наверное, специально был построен поближе ко входу.
– Здесь я вас оставлю, – объявил Ашот, обернувшись лицом, – сами управитесь? Да пребудет с вами сила... – он поклонился и взмыл в воздух, исчезнув из виду через несколько мгновений.
Я помахала ему вслед.
– Господин Белиар, куда теперь? – Нечистый снова связь установил.
– В главный вход не идите, там много... хм... «помех». Поднимаетесь на ступеньки, и немного влево вдоль стены, там маленькая неприметная дверь будет, туда и идите. Коридор выведет вас в Малый Тронный, скорее всего, вам туда и надо. И... удачи, ребят. Один наш общий знакомый, знаете, как за вас переживает...