Грег предусмотрительно избавлялся от старых писем — хранил их в ящике всего несколько недель, не более, а потом переправлял в таинственные глубины компьютерных архивов. Я упорно рылась в них, но чувствовала, что трачу время впустую. Мне попалась странная короткая записка от Тани: она писала, что не поняла вопрос Грега, и советовала ему обратиться к Джо.
Я прошла к телефону и позвонила Джо в офис.
— Да? — Его голос прозвучал резко, удивив меня.
— Это я. Значит, вот как ты обычно обращаешься с клиентами?
— А, Элли. — Голос смягчился. — Просто день сегодня неудачный. Я как раз собирался вечером позвонить тебе. Ну как прошло расследование? У тебя все в порядке?
— Скажи, у вас не было никаких проблем с бизнесом?
— Что ты имеешь в виду?
Я рассказала ему о письме, найденном в почтовом ящике Грега.
— Когда, говоришь, оно было отправлено?
— Неделю назад.
Последовала пауза.
— Я сейчас просматриваю почту, но не вижу никаких писем от Грега с вопросами или проблемами.
— Значит, все было в порядке?
— Смотря о чем речь. Если хочешь, могу все уши тебе прожужжать жалобами на клиентов, которые не платят вовремя. Или на налоговую, или на кошмарную бюрократию… Но для бизнеса все это — обычное дело.
— Так Грег засиживался в офисе допоздна вовсе не потому, что у вас были проблемы?
— А он часто работал допоздна? — Вопрос прозвучал осторожно, с ноткой сочувствия.
Моим щекам стало горячо.
— С недавних пор. Возвращался позднее, чем обычно.
— Нервничал?
— Нет. По крайней мере было незаметно. Я все время вспоминаю недавнее прошлое и обращаю внимание на то, чего не замечала раньше, а может, замечала, но старалась об этом не думать. Наверное, Грег все-таки был чем-то озабочен.
На другом конце провода было тихо. Я знала, о чем думает Джо: скорее всего, Грег был озабочен своим романом на стороне.
— Но если бы его что-то тревожило, — продолжала я, — он рассказал бы мне. Так у нас было принято.
— Думаю, ты права, — согласился он. — Грег рассказал бы тебе.
— Ты имеешь в виду — рассказал обо всем?
Снова молчание.
— Элли, я уже заканчиваю на сегодня. Можно, я заеду к тебе по дороге домой? Привезу бутылку вина, и мы как следует поговорим.
— Меня не будет дома.
Ее адрес я нашла в его старой телефонной книжке и сразу решила прогуляться туда, хотя она жила в Клеркенуэлле, а изморось за окнами сменилась проливным дождем. Завести такой разговор по телефону я просто не могла.
Уже на подходе к дому я увидела, как она приближается к нему с противоположной стороны. На ней был подпоясанный плащ, голову она повязала шарфом и выглядела как кинозвезда пятидесятых годов из какого-нибудь черно-белого французского фильма.
— Привет.
Я остановилась перед ней, она впилась в меня взглядом подозрительно прищуренных глаз, а затем изобразила преувеличенное удивление.
— Элли? Боже мой! А я как раз хотела тебе позвонить. Мне очень, очень жаль, он был таким милым…
— Можно мне войти?
— Конечно. Ты промокла насквозь.
Я оглядела себя. После суда я так и не переоделась, а накинуть плащ попросту забыла. Я промокла и выглядела ужасно.
Вслед за Кристиной я направилась наверх, в просторную кухню. Кристина сняла плащ и шарф, встряхнула волосами.
— Одна живешь? — спросила я.
— Сейчас — да, — ответила она и предложила мне чаю.
— Нет, спасибо. Это и есть тот бойлер, который починил Грег? До нашего у него никогда не доходили руки.
— Очень жаль… Послушай, зачем ты пришла?
— Хотела кое о чем спросить.
На ее лице отразилось то же горячее желание помочь, к которому я начинала привыкать с тех пор, как Грега не стало.
— Вы с Грегом были друзьями. Ты могла бы сказать, что была близка с ним?
— Смотря что понимать под близостью, — осторожно отозвалась она.
— Я читала вашу переписку по электронной почте.
— И что?
— Он считал, что меланхолия тебе к лицу. А ты писала, что он очень мил, и хвалила его загар, и он отвечал, что у тебя цветущий вид.
— Хочешь сказать?.. — Она осеклась. — Бедная…
Я уставилась на нее, широко раскрыв глаза. Стыд вдруг окатил меня вязкой волной.
— Так, значит, между вами ничего не было?
Затянув тошнотворную паузу, она наконец ответила:
— Это были просто комплименты.
— И он никогда не пытался переступить черту? — Я страдала от унижения и ненавидела себя.