Моя собеседница нервно улыбнулась и заговорила отчетливо и с расстановкой, словно с несмышленым ребенком:
— Их нашли в одной машине.
— Поэтому я и пришла сюда, — подхватила я. — Здесь кроется какая-то тайна. Мне кажется, надо возобновить расследование.
Она слегка склонилась ко мне:
— Миссис Фолкнер, ваш муж погиб в аварии.
— Он был не пристегнут, а Грег всегда пристегивался. Вы должны продолжить следствие.
— Эксперт подтвердил, что это была трагическая случайность. Я понимаю, как тяжело вам сознавать, что он был с другой женщиной. В сущности, не важно, были они знакомы или нет.
— Никаких свидетельств их знакомства не существует, — сообщила я. — Говорю вам, он не знал, кто она такая.
— Нет, вы говорите, что не верите в знакомство вашего мужа с этой женщиной. При всем уважении, истина и ваше неверие — не одно и то же.
— Значит, вы просто закроете дело?
— Да. А вам я посоветовала бы смириться. На вашем месте я задумалась бы, не обратиться ли…
— Вы считаете, мне нужна помощь? Консультация психолога?
— Я считаю, что вы пережили серьезное потрясение и никак не можете успокоиться и прийти в себя.
— Если я еще хоть раз услышу от кого-нибудь, что должна «успокоиться», я взорвусь.
Я перечитала письма Грега так внимательно, что почти заучила их наизусть. Но ничего предосудительного не нашла. А потом вдруг заметила нечто ошеломляюще очевидное, о чем в цивилизованном мире наверняка знали все, кроме меня. В каждом письме указывалось точное время, когда Грег нажал кнопку «Отправить». Каждое недвусмысленно свидетельствовало о том, где он находился в тот или иной момент.
Через полчаса я вернулась из магазина канцелярских принадлежностей с двумя набитыми пакетами и разложила по ковру их содержимое: свернутые в рулоны листы ватмана, линейки, разноцветные карандаши, фломастеры, маркеры, упаковки мелких наклеек-стикеров — круглых, квадратных и в виде звездочек.
Я расстелила четыре листа ватмана в ряд по полу, придавливая уголки тяжелыми книгами, а затем, взяв линейку и тонкий чертежный карандаш, принялась разлиновывать листы. Каждая линия отчерчивала одну из последних недель жизни Грега. Я разметила семь колонок, потом провела горизонтальные линии, разделив каждую на 120 прямоугольников. Каждый соответствовал десяти минутам дня начиная с восьми часов и заканчивая полуночью. Ночное время меня не интересовало: за последний месяц мы не провели врозь ни одной ночи.
Порывшись в памяти, я зачеркнула вечера, которые мы провели вместе. Несколько выходных я замазала черным фломастером. В эти дни Грег никак не мог встречаться с Миленой Ливингстоун.
Затем я занялась письмами. По работе Грег отправлял двадцать-тридцать писем в день, иногда и больше. Сверяясь со временем отправления каждого письма, я ставила букву «О» — «офис» — в соответствующей графе на ватмане. Грег следовал привычке отправлять первую за день партию писем сразу после прихода на работу, вторую — примерно в час дня и третью — около пяти, но и в промежутках порой писал кому-нибудь. Мне понадобился всего час, чтобы обработать все письма, и, когда с ними было покончено, я с удовлетворением отметила, что пустых клеток в таблице почти не осталось.
На следующий день я зазвала к себе Гвен, просила приехать пораньше, но она работала и добралась до меня лишь к шести. Встретив ее, я прошла с ней на кухню и заварила кофе.
— Хочешь печенья? — спросила я. — Или имбирного кекса? Сегодня днем я испекла и то и другое. Ни на минуту не присела.
Гвен взглянула на меня удивленно и чуть озабоченно:
— Пожалуй, кекса. Немножко.
Я налила кофе и поставила перед Гвен кекс на тарелке.
— Так что случилось? — спросила Гвен. — Ты позвала меня, чтобы угостить кексом?
— Нет. Хотела кое-что показать тебе. — Я провела ее через холл в гостиную. — Смотри, — указала я. — Что скажешь?
Гвен недоуменно оглядела четыре листа ватмана, испещренных разноцветными пометками и стикерами разной формы.
— С виду симпатично, — осторожно сказала она. — А что это?
— Жизнь Грега в последний месяц перед смертью, — растолковала я.
Я объяснила, как додумалась проверить время отправления писем по электронной почте, как сопоставляла собранные сведения с воспоминаниями и даже нашла среди документов счета из сэндвич-бара, где Грег обычно обедал. На всех счетах, будь то за еду, бензин или канцтовары, указана не только дата, но и точное время покупки.
— Все эти стикеры обозначают моменты, когда я точно знала, где находится Грег. Здорово, правда?