Критик пишет об эволюции "лишних людей" в русской жизни и литературе, показывает, как новые исторические потребности общественной борьбы все яснее выявляют отвлеченность исканий и протеста "лишних людей", как мельчает в своем социальном значении рефлектирующий герой. Делая из наблюдений над тургеневским персонажем широкие выводы, критик ориентирует внимательного читателя на молодые демократические силы России, от которых только и зависит будущее.
Бескомпромиссно звучит приговор революционного демократа тургеневскому герою: "Все сильней и сильней развивается в нас мысль… что есть люди лучше его… что без него нам было бы лучше жить".
Интерпретацию Чернышевским "Аси", естественно, не приняла критика либерального направления. В журнале "Атеней" (тогда же, в 1858 г.) П. Анненков в статье "Литературный тип слабого человека" попытался доказать, что нравственное бессилие тургеневского героя не является, как думает Чернышевский, симптомами общественной несостоятельности данного социального типа — оно есть якобы исключение из правил. Анненкову было важно отвергнуть саму идею социально-активной личности в литературе; критик даже вознамерился убедить читателя в том, что положительным героем русской литературы всегда был и должен быть смиренный "маленький" человек. Идеологический источник такой позиции — в резком неприятии и возможных революционных перемен, и, естественно, людей, могущих осуществить эти перемены.
Надвигалась революционная ситуация, и позиция либеральной критики оказалась столь отсталой, что интерес к ней со стороны широкого читателя почти совершенно исчез. И наоборот, с 1858 по 1861 год критика Чернышевского и Добролюбова выступает в качестве мощной идейно-литературной силы.
Но это продолжалось недолго. Смерть Добролюбова, наступившая политическая реакция и последовавший затем арест Чернышевского лишили литературную критику былого значения.
Но в том же 1861 году Чернышевский опубликовал свою большую, и последнюю, критическую работу — статью "Не начало ли перемены?" — замечательный образец революционно-публицистической критики.
Идеолог крестьянской революции, он не раз писал об огромной роли народа в истории, особенно в переломные, исключительные исторические моменты. Такими моментами он считал Отечественную войну 1812 года и теперь — отмену крепостного права, которая должна была освободить скрытую энергию крестьянских масс, энергию, которую следовало направить на улучшение их собственного положения, на удовлетворение их "естественных стремлений". Опубликованные в 1861 году очерки Успенского дали критику материал для развития этой мысли.
Не унижение русского мужика, не пессимизм по отношению к его духовным способностям видит Чернышевский в очерках Успенского. В образах обыкновенных крестьян, изображенных писателем, он отмечает скрытую силу, которую нужно понять, чтобы пробудить ее к действию. "Мы, по указаниям г. Успенского, говорим только о тех людях мужицкого звания, которые в своем кругу считаются людьми дюжинными, бесцветными, безличными. Каковы бы ни были они (как две капли воды сходные с подобными людьми наших сословий), не заключайте по ним о всем простонародье… Инициатива народной деятельности не в них… но должно знать их свойства, чтобы знать, какими побуждениями может действовать на них инициатива", — пишет критик.
Настала пора, когда надо сказать русскому мужику, что и он сам во многом повинен в своем бедственном состоянии и тяжкой жизни близких ему людей, долга перед которыми он не осознает. "Правда без всяких прикрас" о крестьянской темноте и жестокости в очерках молодого писателя интерпретирована великим критиком в революционно-демократическом духе.
Гуманное изображение простого человека давно уже стала традицией в русской литературе, но для нового времени этого уже недостаточно. Даже гуманизм гоголевской "Шинели" с ее бедным чиновником Башмачкиным принадлежит лишь истории литературы. Недостаточен и гуманный пафос в послегоголевской литературе, например, в повестях Тургенева и Григоровича. Время требовало новой художественной правды, и этим требованиям ответила "правда" молодого писателя-демократа.
Чернышевский считает подлинным открытием в русской литературе ту "правду без всяких прикрас", которая заключена в очерках Успенского. Эта "правда" явила собой перемены в историческом взгляде на народ.
Подчеркнув своеобразие взглядов Успенского на характер мужика, Чернышевский не говорит об его очерках как о чем-то исключительном, неожиданном для русской литературы. Новаторство молодого писателя подготовлено художественной практикой многих его предшественников (еще прежде Чернышевский писал о Писемском, говорившем о темноте крестьян). Нет непроходимых границ между "правдой", изображенной Успенским, и той же "диалектикой души" у Толстого. Стоит напомнить известные слова из "Заметок о журналах": "Граф Толстой с замечательным мастерством воспроизводит не только внешнюю обстановку быта поселян, но, что гораздо важнее, их взгляд на вещи. Он умеет переселяться в душу поселянина, — его мужик чрезвычайно верен своей натуре".
"Не начало ли перемены?" — последняя литературно-критическая работа Чернышевского. Она подытоживала его борьбу за реализм в литературе. Остросовременная, статья призывала сменить сентиментальные симпатии к русскому народу на честный, бескомпромиссный разговор с ним: "… говорите с мужиком просто и непринужденно, и он поймет вас; входите в его интересы, и вы приобретете его сочувствие. Это дело совершенно легкое для того, кто в самом деле любит народ, — любит не на словах, а в душе".
Не показное, славянофильское, народолюбие "квасных патриотов", а заинтересованный и предельно откровенный разговор с мужиком — основа подлинной народности литературы, по Чернышевскому. И здесь — единственная надежда на ответное понимание писателей со стороны народа.
Автор статьи внушает читателю, что косность крестьянского мышления не вечна. Само появление произведений, подобных очеркам Успенского, — явление отрадное.
Вопрос, звучащий в названии статьи, получил в ней утвердительный ответ. Итоговая критическая работа Чернышевского убедительно сказала о "переменах" в русской литературе, отметив новые черты ее демократизма и гуманизма. В свою очередь она повлияла на дальнейшее развитие критического реализма. 60-70-е годы дали множество художественных вариантов "правды без всяких прикрас" (В. Слепцов, Г. Успенский, А. Левитов).
Повлияли статьи Чернышевского и на дальнейшее развитие критической мысли. Русская литература для Чернышевского была и высокой формой искусства, и одновременно высокой трибуной общественной мысли. Она — объект и эстетического и социального исследования. В совокупности статьи критика представляла единство этих исследований. Широта подхода великого критика к литературе проистекала из осознания Чернышевским ее "энциклопедическим выражением всей умственной жизни нашего общества". Так думал о литературе и Белинский, но благодаря Чернышевскому подобное понимание литературы окончательно утвердилось в русской критике.
Если диссертация Чернышевского еще давала иногда внешние основания для упрека ее автору в логизме, в теоретической отвлеченности, то его статьи об определенных писателях и произведениях — замечательная форма "проверки" правильности общих положений. В этом смысле статьи Чернышевского поистине были "движущейся эстетикой", как в свое время определил критику Белинский. Внутренняя связь теоретичности и конкретности анализа станет под влиянием Чернышевского нормой в статьях лучших критиков второй половины XIX века.
Критический опыт Чернышевского ориентировал русскую критику на выявление творческой оригинальности писателя. Известно, что многие его оценки своеобразия русских художников остались неизменными и по сей день. Акцент на индивидуальном своеобразии писателя требовал от Чернышевского внимания к эстетической стороне произведений. Чернышевский вслед за Белинским учил русских критиков видеть, как слабости идейного содержания губительным образом могут сказаться в художественной форме. И этот аналитический урок Чернышевского осваивался русской критической мыслью. Это — урок литературно-критического мастерства, когда истинная идейная и эстетическая суть произведения раскрывается в единстве всех составляющих его элементов. Чернышевский учил русскую критику и тому, чтобы конкретный анализ творческой индивидуальности помогал понять место писателя и его произведений в современной духовной жизни, в освободительном движении эпохи.