Честь и слава Франции - вперед!
Матросы в кровавой схватке обрели для Франции верхнюю часть Венеры самую вожделенную для глаз. Богиня лежала на спине, и белые холмы ее груди безмятежно отражали сияние недоступных звезд. А вокруг нее гремели выстрелы...
- Три бочки вина! - призывал Марсюллес на подвиг.
Но турки уже вкатили цоколь на свой баркас и, открыв прицельный огонь, быстро отгребали в сторону фелюги. А французы остались стоять на черных прибрежных камнях, среди которых блестели осколки паросского мрамора.
- Собрать все осколки, - распорядился Марсюллес. - Каждую пылинку благородства... Вечность мира - в этих обломках!
Бюст богини погрузили на корабль, и "Эстафета" стала нагонять турецкий парусник. Из-за борта высунулась пушка.
- Верните нам ее голову, - озлобленно кричали турки.
- Лучше отдайте нам ее зад, - отвечали французы.
Канонир прижал фитиль к запалу, и первое ядро с тихим шелестом нагнало турецкую фелюгу. Марсюллес схватился за виски:
- Вы с ума сошли! Если мы сейчас их потопим, мир уже никогда не увидит красоты в целости... О боже, нас проклянут в веках и будут правы...
Турки с воинственными песнями натягивали драные паруса. Марсюллес сбежал по трапу в кают-компанию, где на диване покоилась богиня.
- Руки? - закричал в отчаянии. - Кто видел ее руки?
Нет, никто из десанта не заметил на берегу рук Венеры...
Начались дипломатические осложнения (из-за рук).
- Но турки, - сказал маркиз де Ривьер, раздосадованный, - также отрицают наличие рук... Куда же делись руки?
Султан турецкий никогда не противился влиянию французского золота, а потому нижняя часть богини была им предоставлена в распоряжение Франции. Из двух половин, разрозненных враждой и завистью, Милосская Венера предстала в целости (но без рук). Мраморная красавица вскоре отплыла в Париж - маркиз де Ривьер приносил ее в дар королю Людовику XVIII, который был напуган и растерялся от такого подарка.
- Спрячьте, спрячьте Венеру поскорее! - сказал король. - Ах, этот негодный маркиз . Пора бы уж ему знать, что королям не дарят ворованные вещи!
Людовик тщательно скрывал от мира похищение статуи с Милоса, но тайна проникла в печать, и королю ничего не оставалось делать, как выставить Венеру в Лувре - для всеобщего обозрения.
Так-то вот в 1821 году Венера Милосская явилась перед взорами людей во всей своей красоте.
Археологи и ценители изящного сразу же стали ломать себе головы в мучительных загадках. Кто автор? Какая же эпоха? Вы только посмотрите на этот сильный нос, на трактовку уголков губ; какой крохотный и милый подбородок.
А - шея, шея, шея...
Пракситель? Фидий? Скопас?
Ведь это же - доподлинно образец эллинистической красоты!
Но сразу же встал неразрешимый вопрос:
- Что держала в руке Венера?
И этот спор затянулся на половину столетия.
- Венера держала в руках щит, поставленный прямо перед собой, говорили одни историки.
- Глупости! - возражали им. - Одною рукой она стыдливо прикрывала свое лоно, а вторая рука несла воинственное копье.
- Вы ничего не поняли, профан, - раздался третий голос, не менее авторитетный. - Венера держала перед собой большое зеркало, в которое и разглядывала свою красоту.
- Ах, как вы не правы, дорогой маэстро! Венера с Милоса уже вышла из той эпохи, когда атрибутику ее составлял круглый предмет. Нет, она делает отталкивающий жест стыдливости!
- Мой амфитрион, вы сами не понимаете разгадку рук. Скорее, что сам создатель, в порыве недовольства, пожелал уничтожить свое создание. Он отбил ей руки, а потом.., пожалел.
Да, в самом деле, что же, наконец, держала в руке Венера, найденная на острове Милое греческим крестьянином по имени Кастро Буттонис?..
Лувр манил людей. Все восхищались. Но подвергнуть богиню реставрации нечего было и думать, ибо не выяснен главный вопрос: руки! А безрукая Венера стояла под взглядами тысяч людей, вся в обворожительной красоте, и никто не мог разгадать ее тайны...
***
Миновало полвека. Жюль Ферри, французский консул в Греции, приплыл в 1872 году на остров Милое. Так же тянуло с берега ароматом роз и корицы, так же плеснул ему трактирщик густого и черного вина.
- До деревни здесь далеко ли? - спросил Ферри, вращая стакан в липких пальцах.
- Да нет, сударь. Сразу за горой, вы там сами увидите...
Ферри постучался в ветхую лачугу, которая совсем развалилась за эти прошедшие 52 года. Дверь тихо скрипнула.
Перед консулом стоял сын Кастро Буттониса, а на лавке лежал племянник - дряхлый, как и его брат.
Нищета сразила Ферри запахом луковой похлебки и подгорелых в золе лепешек. Нет, здесь ничто не изменилось...
- А вы хорошо помните Венеру? - спросил Ферри у крестьян.
Четыре землистые руки протянулись к нему:
- Сударь, мы тогда были еще очень молоды, и мы бережно несли ее от самой пашни... О, сейчас нам и себя не пронести так осторожно!
Ферри прицелился взглядом на пустой очаг бедняков.
- Ну, ладно. А кто из вас может вспомнить: что держала в руке Венера?
- Мы оба хорошо помним, - закивали в ответ крестьяне.
- Так что же.., что?
- В руке у нашей красавицы было яблочко.
Ферри был поражен простотой разгадки. Даже не поверил:
- Неужели яблоко?
- Да, сударь, именно яблочко.
- А что держала ее вторая рука? Или вы забыли?
Старики переглянулись.
- Сударь, - ответил один из Буттонисов, - мы не можем ручаться за других Венер, но наша, с острова Милое, была целомудренной женщиной. И будьте покойны: ее вторая ручка тоже не болталась без дела.
Жюль Ферри, вполне довольный, приподнял цилиндр:
- Желаю здоровья...
Он вышел из хижины. Вобрал в себя глоток свежего воздуха.
Подъем в гору казался легок, как в детстве. Итак, кажется, все ясно...
- Хороший господин! - раздался за его спиной дребезжащий голос: это Буттонис-сын, опираясь на палку, ковылял за ним следом. - Остановитесь, пожалуйста...
Ферри подождал, когда он приблизится.
- Не обессудьте на просьбе, - сказал старик, потупив глаза в землю. Но священник говорит, что наша Венера стала очень богатой дамой. И живет теперь во дворце короля, какой нам и не снился. Это мы открыли ее красоту, ковыряясь в грязной земле, и с тех пор мы бедны, как и тогда.., еще в юности. А ведь вот этими-то руками...