Да, несунство несколько развращало общество (но разве сравнишь нынешнее полностью развращенное рынком общество, где процветает преступность, воровство, проституция, порнография…, и высоконравственное, как оказалось с высоты видения из нынешнего времени, общество СССР?).
Для того чтобы бороться с негативными для морали последствиями несунства, надо было сначала разобраться, какой легальный механизм позволил бы компенсировать недостатки планирования. И может быть надо было просто восстановить принципы планирования, характерные для сталинской экономики, где планировались не деньги, а натуральные показатели?
Несуны никому особо не мешали, кроме приверженцев идеологической чистоты. Уровень «коррупции» (в понимании сторонников святости) был приемлемым и не выше, чем в США. Была обратная связь, не дававшая ей разрастись, — Советы, КПСС, правоохранительные органы. Коррупция, теневые рынки были механизмами, компенсировавшими недостатки планирования и позволявшими решать проблему дефицита. В Грузии теневики работали открыто, в Узбекистане вообще, в понимании блюстителей законов, расцвела мафия.
Но это мнение далеко не бесспорно: на самом деле, шло приспособление системы обмена и распределения к местным особенностям. Полная ликвидация нарушений законов и преступности в многоэтнической стране вообще невозможна, потому что нельзя выработать единые, приемлемые для всех правила, отделяющие преступные действия от легальных. Существенное её снижение возможно только в государствах с моральным неприятием экономических нарушений и других преступлений всем обществом (например, Швейцарии). При этом нужно, чтобы трактовка действия как преступного была одинаковой в морали всего общества, а это, как правило, достижимо только в моноэтнических государствах.
Поэтому некоторые экономисты вводят понятие приемлемого для народа уровня преступности. Это оптимальное для роста и стабильного развития соотношение цены мер по борьбе с преступностью и наносимого ею ущерба. Когда затраты на усиление борьбы с преступностью превышают уменьшение ущерба от преступности в результате дополнительных мер борьбы, дальнейшее усиление борьбы становится бессмысленным.
В 1987 г., последнем году перед реформой, в РСФСР было совершено 9,2 тыс. убийств или покушений на них, 33,8 тыс. грабежей и разбоев. Расширенного воспроизводства преступности не было!!! Из данных, представленных в статсборнике СССР 1990,(34) видно, что роль теневой экономики была минимальной. При общих денежных доходах населения в 493,5 млрд рублей в 1988 году потреблено было благ на сумму 502,9 млрд рублей. Превышение составило менее 2%. Опять почти идеальный показатель.
Отметим для сравнения, что в 2002 г. зарегистрировано 32,3 тыс. убийств и 214,4 тыс. краж и разбоев. Число тяжких и особо тяжких преступлений уже много лет колеблется на уровне 1,8 млн. в год (к тому же сильно сократилась доля тех преступлений, что регистрируются и тем более раскрываются).(35) Сокрытие же доходов и уход от налогов стали повальными.
Вторым типичным обвинением советской системы было утверждение, что она постоянно порождала дефициты. В качестве примеров приводится обычно 1991 год, когда полки магазинов опустели совсем. На самом деле, это типичная манипуляция путем подмены тезиса. До 1985 года дефициты были, но редко. «Колбасные» электрички — результат создания «витрины социализма» в Москве. Но многое делалось и, в частности, проблема нехватки мяса успешно решалась. Например, в Иванове она была решена за счет резкого увеличения производства утки и утиных пельменей. Постепенно к 1985 году у нас в Иванове ситуацию стали разруливать нетрадиционными способами. Когда стали вводить талоны на базовые продукты, то загруженность электричек поугасла. Все знали, что полкило масла в месяц нам дадут, и 2 кг мяса, и полкило колбасы… Были свежие и копченые утки. Появилась свинина — лучше, чем ничего. Молока стало — завались. Открылись коопторги, и мясо стало можно купить за 5 рублей, на рынке же оно почти за такую же цену и не переводилось.
Что касается постоянно муссируемых либералами дефицитов в последние годы Перестройки, то они были искусственного происхождения. Их специально организовывали для того, чтобы нажиться на спекуляции. А. Касаткин в заметке «Дефицит в СССР» в N5(454) газеты «Дуэль» разъясняет, как искусственно устраивался дефицит в СССР.(З6) Есть и другие свидетельства.(37) Так, В.И. Потапов, первый секретарь Иркутского обкома КПСС в годы Перестройки, свидетельствует, что по отдельным видам продовольствия дефицит создавался искусственно: спекуляция, воровство…(38) Об этом же пишет У. Сарсенов из Казахстана — на некоторые услуги, товары создавался искусственный дефицит, который позволял всяким «жучкам» снимать из-под полы со стоимости товара, авиабилета, гостиничного номера свою маржу, свой процент, не облагаемый никаким, разумеется, налогом.(39) Элита торпедировала реформы ценообразования в 1987 году, когда, вместо комплексного решения вопросов цен и тарифов в народном хозяйстве, Госкомцен и Госплан стали проталкивать идею пересмотреть сначала только оптовые цены, а розничные цены в течение какого-то времени не трогать.(40) Итак, дефицит был и до Перестройки, хотя он тоже создавался искусственно,(41) и он ни в коей мере не мешал нормальному функционированию народного хозяйства, поскольку затрагивал не более 1% продаваемых товаров и услуг. Масштабы этого явления резко возросли только после 1987 года.
Итак, никакого кризиса в 1985 году в СССР не было. Он был искусственно создан реформаторами в 1987-1988 годах, что нашло отражение в отрицательном приросте национального дохода в 1989 году (42) и последующем развале экономики.
ДОЛГО ЛИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ КРИЗИСЫ В ЭКОНОМИКЕ?
Ну а вообще, почему в нынешней России кризис никак не проходит? Долго ли продолжаются экономические кризисы? Изучение развития разных стран показывает, что в пределах одной экономической системы экономический спад обычно продолжается максимум 7 лет. Кризисов продолжительностью более 7 лет в новой истории не было. Как правило, все экономики выправляются очень быстро, если только их не разрушили до основания. Малайзии и Ю. Корее потребовалось 2 года, Кубе — 4 года. Даже США после Великой Депрессии потребовалось только 6 лет для выхода из кризиса. Восстановление экономики после войны также занимает максимум 7 лет. Даже при переходе от одной общественной системы к другой, как после кровопролитной Гражданской войны, унесшей миллионы жизней и приведшей к полной разрухе экономики, время для восстановления экономики не превысило 7 лет. После Великой Отечественной войны с еще большими разрушениями восстановление заняло 5 лет.
Мы же имеем в нынешней России 19 лет непрерывного кризиса — о кризисе свидетельствует отсутствие развития страны (не роста, связанного с увеличением цен на нефть, а развития), полное разрушение инновационной инфраструктуры (43) и, в частности, советской науки…(44) Разрушены все механизмы научно-технического прогресса.(45) Сама по себе продолжительность кризиса в нынешней России и других бывших соцстранах говорит о его системном характере, доказывает, что кризис имеет внеэкономическую природу, что он рукотворный. Почти 19-летнее персистирование кризиса и полное отмирание инновационной системы, распад науки и разрушение инфраструктуры, разрушение культуры и нравственности, потеря технологического преимущества во всех сферах, где СССР его имел, характеризуют именно искусственный кризис системы жизнеобеспечения, которая оказалась разрушена. Ситуация сходна с таковой после падения Древнего Рима, когда в течение долгих десяти Темных Веков Европа не могла достигнуть уровня жизни, существовавшего в Римской империи.