Далее, комментируя легенду о скифском царе Колаксае, автор пишет: «О том, что именно он был инициатором реформы в Великой Скифии, разрядившим обстановку и прекратившим пожар междоусобиц, говорит таблица 16а из Велесовой книги».[86] Итак, ВК представлена как заслуживающий внимания источник. Далее В. Д. Кузнецов приводит цитату из перевода А. И. Асова: «И крови много там лилось оттого, что была распря великая за посевы и пашни по обе стороны от Дона (у А. И. Асова — «от Дуная». — О. Т.) и до гор русских, и до пастбищ карпатских. И там они начали рядить и выбрали Кола, и был он для них вождем, а также он отпор врагам творил».[87] Оборвем цитату и поспешим сравнить ее с тем текстом ВК, который нам известен по машинописи из архива Ю. Н. Миролюбова: «i крве многа i тамо iecoi i отва бяще пре вьлка з асете i зурете на обаполе оде данаiу до горе русище i до хопе карпенсте i тамо рящете ее бо утвре коле i бендешете опрец за не iтакожде врзсм упоре творяе».[88] Здесь точно воспроизведен текст Миролюбова, в который А. И. Асов в своем издании вносит некоторые «поправки»[89] (оценить их читатель сможет сам, сравнив оба варианта). Дело в другом. В. Д. Кузнецов, во-первых, цитирует в научной статье не оригинал (если таковым считать копию Миролюбова), а перевод, на мой взгляд, весьма сомнительный.[90] А во-вторых, благоразумно опускает предшествующий текст (пусть даже перевода), из которого видно, что скифская тема не столь уж явно здесь проявилась. Итак, перевод Асова: «И были князь Славен с братом его Скифом. И тогда узнали они о распре великой на востоке и так сказали: — идем в землю Ильмерскую и к Дунаю! И так решили, чтобы старший сын остался у старца Ильмера. И пришли они на север, и там Славен основал свой город. А брат его Скиф был у моря, и был он стар, и имел сына своего Венда, а после него был внук Кисек, который стал владельцем южных степей». Лишь после этого и следует цитированный выше текст: «И крови много там лилось…».[91] Я бы, в отличие от автора статьи, не решился (даже оставив в стороне вопрос о подлинности ВК) фрагмент из столь «темного» текста использовать в качестве аргумента в научных рассуждениях. Создается впечатление, что неясность текста ВК лишь способствует тому, что извлечения из нее, свободно пересказанные, очень удобны тем, кому не хватает «материала» для своих реконструкций о славянской древности.
Итак, подведем итог. На мой взгляд, защитникам ВК не удалось доказать ее подлинность. Главным препятствием является не содержание ВК — в древних и средневековых источниках нам встречаются самые фантастические легенды и сложные для интерпретации пассажи, — а прежде всего ее язык. Если полагать, что создателями ВК являются славяне, то язык памятника должен был отразить строй славянской речи. Наука смогла реконструировать грамматический строй общеславянского языка и других славянских языков на самых ранних стадиях их развития, и ни к одному из них чудовищный волапюк ВК не имеет ни малейшего отношения.
Не удалось опровергнуть и суждения критиков ВК, основанные на анализе сведений о ней, содержащихся в книгах и письмах Ю. П. Миролюбова. А. И. Асов пытается оправдать противоречия и проговорки Миролюбова тем, что он-де был писатель и мог многое сочинить и нафантазировать. Асов прав — только из этого еще не следует вывод о «поддельности» ВК. Но несомненно, что единственное звено, связывающее современного исследователя с пресловутыми дощечками IX века, — Ю. П. Миролюбов — не заслуживает ни малейшего доверия. Это ни в коей мере не является моральным упреком: Миролюбов, вероятно, и не предполагал, что его творение будет использоваться как исторический источник учеными, к которым он относился с явным предубеждением: ведь никто же не изучает историю средневековой Европы по роману Томаса Мэлори.
На мой взгляд, ВК — еще один образец того направления в околонаучной мысли, которое уже получило определение как «фольк-хистори». Исследователь этого явления Д. М. Володихин пишет: «Обществу навязываются варианты реконструкции исторической действительности, не имеющие ни малейшего научного обоснования. При этом историческая наука подвергается самой агрессивной критике, читателя всячески убеждают, что историки-профессионалы не состоятельны в своем ремесле и падки на умышленные фальсификации».[92] Автор имеет в виду прежде всего пресловутый феномен Фоменко — попытку существенно «укоротить» всемирную историю и, в частности, совершенно по-иному «прочитать» историю Руси,[93] а также сочинения М. Аджи, Э. Радзинского, А. Бушкова и других творцов альтернативной истории.[94] Но сказанное им в полной мере относится и к Ю. П. Миролюбову, намеревавшемуся «поворачивать всю историю»,[95] и к А. И. Асову, обличающему «академическую науку» и видящему в некоторых ее представителях «заурядных фальсификаторов». Далее Володихин пишет: фольк-хистори «превратилась в заметный компонент общественной мысли. Этот компонент влияет и будет влиять на массовые представления о прошлом, на программы учебных заведений, на историческую беллетристику».[96] Все это также может быть отнесено к литературе, возникшей на материале ВК.