Вся земля, пригодная для обработки, делилась между крестьянами в соответствии с количеством налогоплательщиков в каждой семье. Но поскольку характер земли различался в зависимости от ее местоположения, — где-то она была плодороднее, где-то скуднее, либо была более или менее удобной для обработки по другим причинам, например, находилась поблизости от села или далеко от него — вместо получения своего надела в виде единого участка каждый налогоплательщик в крестьянском хозяйстве получал несколько «полосок» земли в разных местах, чтобы раздел был справедливым.
Представим, что земля, которую надо разделить между Томом, Диком и Гарри, частично плодородна, частично скудна, а частично относится к средней категории, и каждый из них должен получить по акру. Том получит треть своего надела на плодородной земле, треть на скудной и треть на средней, и то же самое достанется Дику и Гарри. При переделе земли доля, получаемая каждым крестьянским хозяйством, менялась, поскольку эта семья к тому времени уменьшалась или увеличивалась.
С момента освобождения крепостных в 1861 году и вплоть до 1904 года, когда началась Русско-японская война, единственное важное изменение в систему крестьянского землевладения было внесено в царствование Александра III. В 1890 году[50] закон о крестьянском землевладении был дополнен положением о запрете выхода крестьянина из общины за выкуп. Причина состояла в том, что тогдашняя власть считала крестьянство благонадежным консервативным элементом и полагала, что общинное землевладение закрепляет этот консерватизм. В течение всего этого периода ситуация в сельском хозяйстве не улучшалась, а ухудшалась. Число помещиков в России уменьшилось наполовину; их место занимали крестьяне или купцы. Оставшиеся помещики либо сдавали землю крестьянам в аренду, либо пытались (в большинстве случаев безуспешно) наладить ее обработку на научной основе.
В 1904 году начался период политического брожения и всеобщего недовольства существующим строем. Среди крестьян это недовольство выражалось одной-единственной фразой: «дайте нам больше земли». По всей России прокатились крестьянские бунты, усадьбы помещиков сжигали, их скот пускали под нож.
В качестве политической меры предлагалась полная экспроприация помещичьих земель, но те, кто сталкивался с этим вопросом на практике, понимали: в экономическом плане это решит проблему лишь в отношении земли, которую помещики сдавали крестьянам в аренду.
Что-то, однако, надо было предпринять. По всей России каждый помещик продал крестьянам часть своей земли, а большая часть земель, прежде сдававшихся крестьянам в аренду и не обрабатываемых самим помещиком, стала их собственностью. В 1905 году приблизительно 25 % земли, все еще принадлежавшей помещикам, перешло в руки крестьян.
В 1910 году произошла еще одна великая реформа. В соответствии с законом, разработанным по инициативе П. А. Столыпина, крестьянин получил право выхода из общины и перевода своего надела в личную и неотчуждаемую собственность[51]. Более того, он мог обменять свои разрозненные полоски земли на единый (по возможности) участок такого же размера. Наконец, при желании он мог обратиться к государству за финансовой помощью в устройстве собственного хозяйства.
На бумаге все выглядело лучше некуда. В теории ситуация была такова — по желанию крестьянин может выйти из общины и стать независимым хозяином-собственником, но его никто не заставляет это делать. Еще во времена крестьянской реформы авторы закона об освобождении крепостных высказывали мысль, что решение вопроса об общинном землевладении лучше предоставить естественному ходу событий. Этой же идеи придерживалось и российское правительство, внося в Думу законопроект о крестьянском землевладении — а именно, было бы ошибкой и поддерживать общину искусственно, и уничтожать ее: правильный путь состоит в том, чтобы дать людям возможность самим, на индивидуальной основе, решить, хотят они оставаться в общине или нет.
На практике, однако, все происходило не так. В действительности, как из-за некоторых положений самого закона, так и из-за способов его применения, на крестьян оказывалось давление, чтобы они выходили из общины. Закон дает преимущества тем, кто из нее выходит, а те, кто хочет остаться в общине, оказываются в невыгодном положении. Чтобы объяснить, как это происходит, пришлось бы вдаваться в массу технических деталей. Тем, кого интересует эта тема, советую прочитать в номере журнала Russian Review за ноябрь 1912 года статью члена Государственного совета Российской империи Александра Мануйлова.
51
Фактически аграрная реформа премьер-министра П. А. Столыпина осуществлялась с 1906 года, но из-за разногласий между правительством и Думой принятие соответствующих законов затягивалось, и они вводились в силу императорскими именными указами. Основной закон о реформе Государственная дума приняла лишь в июне 1910 года.