— Пойду домой, — решаю я, скиснув окончательно. — Задания сами себя не сделают.
— И это летом в понедельник. Наслаждайся. — Дилан встает с кровати и заключает меня в объятия.
— Вечером позвоню.
— Если не буду говорить с Самантой, непременно отвечу.
Как будто я не в курсе. Остается надеяться, что я не потеряю за одно лето и бойфренда, и лучшего друга.
Я уже направляюсь к двери, когда Дилан меня окликает.
— Ничего не забыл? — Он указывает на коробку. — Нет, если хочешь, я с ней разберусь, конечно. Надену маску и перчатки и проникну к Хадсону под покровом ночи. Ни у кого и мысли не возникнет, что это мы.
— Это тебе нужен психотерапевт, — отвечаю я и тянусь за коробкой. — Сам справлюсь.
Не знаю, лгу я или нет.
Я сажусь за стол и включаю ноутбук. Ему нужно несколько минут, чтобы загрузиться, потому что это не новая модель и даже не новый экземпляр старой. В противном случае играть в Sims было бы куда проще.
Мне и в самом деле пора приниматься за химию — но трудно сосредоточиться, когда взгляд то и дело цепляется за коробку с останками отношений, которые должны были значить в твоей жизни всё, а в итоге обернулись пшиком. Иногда я нарочно воскрешаю в памяти хорошие моменты, чтобы не сойти с ума от злости. Например, то, как Хадсон пристраивал голову у меня на плече во время ежевечерних объятий — будто не хотел отпускать домой, не хотел вообще размыкать руки. Каким значимым я чувствовал себя рядом с ним — и как он искал меня взглядом, даже когда смотрел в другую сторону. Как мы читали бок о бок книги. Как я постоянно заряжал телефон, чтобы он не сел посреди очередного полуночного созвона.
Но Хадсон начал отдаляться, когда первого апреля его родители объявили о разводе после двадцати лет брака. Сначала он подумал, что это его мама так неудачно пошутила. Даже когда она переехала из Бруклина на Манхэттен, Хадсон не терял надежды, что они вот-вот сойдутся обратно. С такой наивностью дети в фильмах разрабатывают грандиозные планы, чтобы заставить родителей снова влюбиться друг в друга.
То, что любовь, в которую он верил с детства, развалилась у него на глазах, не лучшим образом отразилось и на нашей собственной. Мы словно рассинхронизировались. Бывало, что он отталкивал меня, когда я пытался его утешить, — или соглашался на встречу, но при этом вел себя как полный засранец. И все равно мне потребовалось множество пинков, чтобы отступиться. Я дал ему столько шансов — я дал нам столько шансов. Просто мне не удалось доказать ему, что любовь бывает и хорошей штукой.
Ноутбук наконец разогревается, но мне нужно хоть немного выпустить пар, прежде чем взяться за домашку. Поэтому я открываю файл с полуавтобиографичным фэнтези-романом, над которым работаю с января. Это единственное новогоднее обещание, которое мне удалось сдержать, — может, потому что я реально кайфую от процесса. «Великие войны волшебников» — ВВВ для краткости — пока пишутся «в стол», но я не исключаю, что когда-нибудь поделюсь ими со всем миром. Ну, или хотя бы с Диланом, раз ему так хочется взглянуть на своего персонажа.
Я нахожу место, где остановился.
Это довольно простая сцена с героем, прототипом которого выступил Хадсон. Бен-Жамин и Хадсоньен ускользают ночью из замка Дзен и углубляются в Темные леса для романтического свидания. Бен-Жамин разгоняет туман заклинанием ветра, но тут откуда ни возьмись появляются Пожиратели жизни — им давно не терпится выбить из Хадсоньена все дерьмо. Какая жалость. Я принимаюсь за подробное описание гигантской гильотины, при помощи которой они собираются лишить его головы. Картина так и встает перед глазами. Пожиратели жизни уже готовятся обрушить лезвие — но курсор вдруг замирает посреди строки.
Я не могу.
Не могу убить Хадсоньена. Или избавиться от коробки.
Может, нам все же удастся поговорить по-человечески. Найти какой-то компромисс.
Остаться друзьями.
Я хочу узнать, как у него дела.
Сердце пускается вскачь, пока я загружаю профиль Хадсона в инстаграме — @HudsonLikeRiver. Час назад он запостил новое селфи, и я понятия не имею, почему Харриет сказала, будто он болен, если выглядит он чертовски здоровым. На снимке он делает знак мира. Подпись к фото гласит: #ВремяДвигатьсяДальше. И дураку ясно, какой палец ему хочется оттопырить на самом деле.
Конечно, Хадсон знает, что я от него отписался. Как знает и то, что я не удержусь и все равно залезу к нему в профиль — раз уж он не закрытый, в отличие от моего. Правда, если у него нет проблем с движением вперед, зачем прогуливать школу?