Так что я адресую Парню-с-коробкой осторожную улыбку и делаю глубокий вдох.
— Большая у тебя штуковина.
Вот черт. Само вырвалось.
— Я, э-э, про коробку. Большая она. Коробка.
Я развожу руками, подкрепляя слова жестом. Разумеется, это лучший способ доказать, что я к нему не подкатываю, — выставить руки так, будто говорю о его члене.
Парень хмурится.
— Прости. Я не… Честное слово, обычно я не обсуждаю размеры чужих коробок.
Он бросает на меня взгляд и улыбается — самым краешком губ.
— Классный галстук.
Я опускаю глаза и заливаюсь краской. Ну конечно, нормальный-то нельзя было надеть. Надо было именно сегодня позаимствовать один из папиной коллекции — темно-синий и в сотнях крошечных хот-догов.
— Спасибо, что хоть не комбинезон.
— И то верно.
Он улыбается снова — и я наконец обращаю внимание на его губы. Формой в точности напоминающие губы Эммы Уотсон. Губы Эммы Уотсон — на лице у этого парня.
— Значит, ты не местный, — внезапно заявляет он.
Я поднимаю на него удивленный взгляд.
— С чего ты взял?
— Ну, ты продолжаешь со мной разговаривать. — Теперь уже он заливается румянцем. — Прости, это как-то странно прозвучало. Я имел в виду, что обычно только туристы завязывают беседы на улице.
— О.
— Но я не против.
— Я не турист.
— Правда?
— Ладно, теоретически я не отсюда, но сейчас живу здесь. Приехал на лето. А вообще-то я из Мильтона, штат Джорджия.
— Мильтон, штат Джорджия, — с улыбкой повторяет он.
Сходил за кофе, называется. Ноги будто резиновые, в голове вата. Наверное, теперь еще и красный, как неоновая вывеска. Даже знать не хочу. Нужно просто продолжать говорить.
— Звучит, да? Мильтон . Прямо не город, а имя еврейского двоюродного дедушки.
— Я не…
— Вообще-то у меня правда есть еврейский двоюродный дедушка по имени Мильтон. Собственно, мы сейчас у него и живем.
— Кто «мы»?
— Тебя интересует, с кем я живу у своего еврейского двоюродного дедушки по имени Мильтон?
Он кивает, и я на секунду задумываюсь. Интересно, какого ответа он ждет? С бойфрендом? С двадцативосьмилетним обжигающе горячим бойфрендом с зияющими тоннелями в ушах, пирсингом в языке и моим именем, вытатуированным на левом бицепсе? На обоих бицепсах?
— С родителями, — быстро сознаюсь я. — Моя мама — адвокат, у ее фирмы здесь офис, и она в конце апреля приехала сюда поработать над одним делом. Я хотел сразу за ней увязаться, но она такая: «Хорошая попытка, Артур, только вот до конца учебного года еще месяц». Но в итоге я даже рад, что так получилось, потому что я представлял себе Нью-Йорк одним, а он оказался совсем другим, и теперь я здесь типа как застрял и ужасно скучаю по своим друзьям, машине и «Ваффл Хаусу» [3] .
— В таком порядке?
— В основном по машине. — Я усмехаюсь. — Пришлось оставить ее у Ба в Нью-Хейвене. Она живет прямо возле Йельского университета, где я, скрестим пальцы , буду учиться. — Господи, да когда же я заткнусь. — Ладно, ты вроде не спрашивал мою биографию.
— Да я не возражаю, — отвечает он, балансируя с коробкой на бедре. — Займем очередь?
Я киваю и пристраиваюсь следом. В очереди он разворачивается ко мне лицом, но между нами продолжает маячить коробка. Он еще не приклеил почтовую наклейку — она так и лежит сверху. Я незаметно скашиваю глаза, пытаясь разобрать адрес, но этот парень пишет как курица лапой. И к тому же я все равно не умею читать вверх ногами.
Он перехватывает мой взгляд.
— А ты любопытный, да?
Теперь он смотрит на меня с прищуром.
— О. — Я с трудом сглатываю. — Ага. Типа того.
Это признание вызывает у него улыбку.
— Там ничего интересного. Просто барахло, оставшееся после расставания.
— Барахло?
— Книги, сувениры, палочка Гарри Поттера. Все, на что мне не хочется больше смотреть.
— Тебе не хочется смотреть на палочку Гарри Поттера?!
— Мне не хочется смотреть ни на что, оставленное бывшим.
Бывшим .
А это значит, что Парень-с-коробкой встречается с парнями.
Ох. Это что, серьезно со мной происходит? Наверное, мироздание в Нью-Йорке работает как-то по-другому. Может, у него тут более щедрый филиал.
Парень-с-коробкой встречается с парнями. А Я КАК РАЗ ПАРЕНЬ.