Оркестр , я не шучу.
Почту заполняют люди с гигантскими барабанами, флейтами и трубами, фальшиво, но с энтузиазмом наигрывающие «Marry You» Бруно Марса. Дюжина старичков, которые вроде бы стояли в очереди за марками, дружно пускаются в пляс: вскидывают коленки, покачивают бедрами и размахивают руками. Те, кто не танцуют, снимают происходящее со всех возможных ракурсов, но я слишком оглушен, чтобы даже потянуться за телефоном. Честно, не хочу спешить с выводами, но сами посудите: я знакомлюсь на улице с симпатичным парнем, а через пять секунд мы оказываемся в гуще свадебного флешмоба… Если и это не намек от мироздания, то как вообще выглядят намеки?!
Внезапно толпа расступается, и парень в татуировках лихо подкатывает на скейтборде прямо к приемному окну. В руках у него бархатная коробочка, но, вместо того чтобы упасть на колени, он облокачивается на стойку и ослепительно улыбается Кольцу-в-губе.
— Келси, детка. Ты выйдешь за меня?
Черные дорожки потекшей туши доползли уже до самого ее кольца.
— Да!
Она влепляет ему слезливый поцелуй, и толпа разражается восторженными криками.
Вся сцена пробирает меня до печенок. Это то самое, присущее именно Нью-Йорку чувство, о котором постоянно поют в мюзиклах, — безоговорочная, сияющая, выкрученная на полную мощность радость. Я с начала лета уныло бродил по городу и тосковал по Джорджии, но теперь у меня в голове будто щелкнул тумблер.
Интересно, чувствует ли то же самое Парень-с-коробкой. Я оборачиваюсь к нему, все еще продолжая улыбаться, с прижатой к сердцу рукой…
Но его нет.
Рука безвольно падает. Нигде ни парня, ни его коробки. Я кручу головой, лихорадочно выискивая в толпе единственное лицо. Может, его просто оттеснило в сторону флешмобом. А может, он был частью флешмоба. Или ему пришлось отлучиться по какому-то срочному делу — такому срочному, что он не успел взять у меня номер телефона… Не успел даже попрощаться.
Черт, поверить не могу, что он не попрощался.
Я думал… Глупо, конечно, но на минуту мне показалось, будто мы и вправду настроились на одну волну. Мироздание буквально взяло нас за шиворот и столкнуло друг с другом. Все так и было, верно? Не знаю, как еще это можно трактовать.
Только вот он исчез, словно Золушка с двенадцатым ударом часов. Как если бы его и не существовало. И теперь я никогда не узнаю его имени и не услышу, как он произносит мое. Никогда не докажу ему, что мироздание вовсе не сволочь.
Разочарование обрушивается на меня с такой силой, что я чуть не складываюсь пополам.
А потом замечаю урну.
Нет, я не собираюсь в ней рыться. Может, я и с приветом, но не настолько с приветом.
Но, вероятно, Парень-с-коробкой прав. Вероятно, мироздание требует плана Б.
А теперь вопрос залу: если некий мусор — допустим, клочок порванной пополам почтовой наклейки — так и не угодил в мусорную корзину, можно ли считать его мусором?
Что, если это хрустальная туфелька?
ГЛАВА ВТОРАЯ
БЕН
И вот я опять в начале.
Передо мной стояла одна задача — отправить коробку бывшему. Не сбегать с этой коробкой с почты. В свое оправдание скажу, что там была масса отвлекающих факторов. Например, тот милый и клевый парень по имени Артур, который явно еще не получал оплеух от мироздания — раз считает, что именно оно свело нас сегодня. В день, когда я пытался вернуть Хадсону его вещи. Уверен, после того как нас разделил оркестр, Артур поменял свое мнение.
Я запрыгиваю в вагон поезда и возвращаюсь в Алфавитный город [4] , на встречу со своим лучшим бро Диланом. Я живу на Авеню Б, Дилан — на Авеню Д. Подружились мы тоже из-за фамилий — Алехо и Боггс. В третьем классе Дилан сидел прямо позади меня и беспрерывно тыкал в плечо, чтобы стрельнуть то карандаш, то чистый листок. С годами запросы менялись: теперь ему требовался уже мой на-две-модели-старше-чем-у-всех айфон — когда на его собственном садилась батарея, а написать очередной пассии нужно было позарез. Если я что и одалживаю — в кавычках — у Дилана, то недостающие центы на обед. В кавычках, потому что они к нему обычно не возвращаются, но Дилану на это плевать. Он вообще классный чувак. Не парится, что мне нравятся парни, а я не парюсь, что ему нравятся девчонки. Спасибо алфавиту за лучший в моей жизни броманс.
По дороге со станции я прохожу мимо нескольких мусорных баков — и над каждым честно заношу коробку. Однако так и не решаюсь избавиться от проклятой штуковины.