Пожалуй, я думал, что, если ты сам становишься инициатором разрыва, тебе потом не так больно. Хотя, раз уж Хадсон целуется со всеми подряд, это он первый начал. Все покатилось под откос после развода его родителей, но видит бог, я старался быть терпеливым. Например, когда позволил ему спланировать мой день рождения — и он отвел меня на концерт своей любимой группы. Ладно, это я проглотил: в конце концов, я никогда прежде не бывал на концертах, а The Killers и вправду потрясающие. Потом он проигнорировал приглашение на юбилей моих родителей. Окей, решил я, нечестно вынуждать его праздновать чужую годовщину после того, что случилось с его собственными предками. Но потом мы отправились в кино на романтическую комедию про двух парней, и Хадсон буквально изошел дерьмом на тему того, что такая любовь — а следовательно, и наша собственная — не заслуживает стараний Голливуда. Я выскочил из зала, думая, что он меня догонит, или окликнет, или извинится — или что там еще положено нормальному бойфренду.
Ни звука в течение трех дней. В конце концов я сам ему позвонил и спросил, собираемся ли мы вообще разговаривать. В качестве ответа он заявился ко мне на порог и признался, будто думал, что мы расстались, — а потому успел поцеловаться с каким-то парнем на вечеринке. Это не помешало ему умолять о втором шансе, но нет уж. Порвали так порвали. Даже если он на самом деле считал, что между нами все кончено, — нельзя было хоть из вежливости выждать неделю? После такого сложно не чувствовать себя пустым местом.
Я добираюсь до дома Дилана и набираю номер на домофоне. К счастью, он впускает меня мгновенно — хватит с меня на сегодня ожидания. Под мышкой коробка с вещами бывшего, спину оттягивает рюкзак с домашкой. Не день, а дерьмо какое-то.
Пока лифт ползет наверх, я отчаянно зеваю. Из-за летней школы пришлось встать в семь. Не жизнь, а кайф. Вот как в действительности работает мироздание: сперва бьет кастетом по сердцу, а потом сразу же по самолюбию.
Когда я выбираюсь из лифта, дверь в квартиру Дилана уже открыта. Впрочем, в спальню я все равно стучусь — с тех пор как несколько месяцев назад зашел без предупреждения и обнаружил, что Дилан несколько занят… кхм, собой.
— Уже вытащил руку из штанов? — кричу я.
— К сожалению, — откликается Дилан с другой стороны.
Я толкаю дверь. Дилан сидит на кровати, уткнувшись в телефон. Со вчерашнего ужина он успел подстричься. А еще он единственный мой ровесник, который щеголяет приличной бородкой. Мне всегда казалось, что это я странный, потому что проиграл битву с пубертатом и не смог отрастить даже усов, но на самом деле фрик тут Дилан. Правда, симпатичный.
— Биг-Бен, — тянет он, откладывая мобильник. — Свет моей жизни! Вечный студент!
Вот в чем другая проблема летней школы: Дилан подкалывает меня из-за нее с тех самых пор, как я вернулся от завуча с плохими новостями. Повезло парню — его-то девчонки не подговаривали забить на учебу и надеяться, что нужные оценки сами свалятся с неба.
— Привет, — просто отвечаю я. Никогда не был силен в дразнилках.
Дилан тычет мне пальцем в грудь.
— Ну скажи, скажи — крутая майка?
Его гардероб состоит в основном из футболок с логотипами разных городских кофеен, и конкретно эту он мне пожертвовал вчера вечером, когда приходил на ужин. Я у него вообще работаю ящиком для благотворительности, если нужно облегчить чересчур разбухший шкаф. С любимыми шмотками — вроде тех, что из Dream & Bean , — он обычно не расстается, но я не жалуюсь.
— Я ее надел, потому что все остальное в стирке. А не потому что она, э-э, крутая.
— Ты меня без ножа режешь! Дай угадаю: ты не в настроении, потому что до сих пор таскаешь коробку с вещами Хадсона, хотя должен был расстаться с ней еще утром. Что случилось?
— Он не пришел на занятия.
— Если кого-то интересует мое мнение, прогулять первый день летней школы — хреновая идея, — замечает Дилан.
— Угу. Я попросил Харриет выступить курьером, но она отказалась. Тогда я пошел на почту и обнаружил, что срочная доставка такой посылки стоит примерно миллион.
— А зачем срочная?
— Чтобы скорее от нее избавиться.
— Да тут и обычная сгодилась бы. — Дилан вскидывает бровь. — Ты просто не можешь этого сделать, верно?
Я наконец опускаю коробку, которую давно следовало либо отправить, либо выкинуть, либо привязать к якорю и вышвырнуть в реку.
— Хватит тыкать меня носом в собственное дерьмо, я и так в нем по уши.
Дилан поднимается и заключает меня в объятия.
— Эй, ну ты чего. — Костяшки пальцев выводят круги у меня по спине.