Выбрать главу

Вера засмеялась, прыснув вином на весь внутренний дворик.

— Ого, это было наглядно, — удалось ей выдавить, когда она перестала задыхаться от смеха.

— Без шуток. Разумеется, я была в ужасе от идеи остаться наедине с мальчиком, пока не поняла, что не все парни в мире хотят меня обрюхатить, — сказала я, улыбаясь.

По сей день помню, в какой ужас впадала от перспективы вытолкать целого ребенка из своей крошечной вагины. Эта мысль до сих пор пугает меня.

Вера продолжала смеяться.

— Ты должна признать, это был отличный метод избежать подростковой беременности.

Я кивнула.

— Так и есть, — сказала я с усмешкой, вспоминая, как испугала первого мальчика, попытавшегося меня поцеловать. Мне тогда было четырнадцать. Я пригрозила, что ударю его по яйцам, если он хоть на миг подумает о том, чтобы вытащить пенис из штанов.

— Может, когда придет время, тебе стоит провести аналогичную беседу. Что-то вроде: «Никогда не оставайся с девушкой наедине, или она попытается залезть тебе в штаны, чтобы забеременеть, и тебе придется смотреть, как ребенок выходит из местечка, которое ты считал особенным. И это навсегда испортит для тебя все вагины», — рассмеялась над собственными словами Вера.

Громкое фырканье и истерический смех были моим единственным ответом.

ГЛАВА 5

Виктория

Семь лет назад…

— Мам, где мои солнечные очки? — крикнул Финн из своей комнаты.

— Там, где ты их оставил, — ответила я с кухни, заканчивая готовить ужин на этот вечер.

Финн вышел из коридора.

— Не могу их найти, — он упер руки в боки. — Я везде искал! — сказал он, жестом руки показывая на весь дом.

Улыбнувшись ему, я не смогла не поумничать:

— А как же зеркало?

Он нахмурился.

— Что?

— Ты смотрелся в зеркало? — намекнула я.

Финн прищурился, а затем в его глазах отразилось понимание и смущение. Он осторожно поднял руку, дотронувшись до головы, и, конечно же, нащупал солнцезащитные очки.

— Спасибо, — проворчал он, отворачиваясь, чтобы вернуться в коридор.

— Волнуешься перед первым свиданием? — сказала я ему вслед. Наблюдать, какой он дерганный весь день, было восхитительно.

Он остановился и медленно повернулся ко мне, уставившись в пол.

— Я хорошо выгляжу? — тихо спросил он.

Я подошла к нему и взяла за подбородок, заставив поднять голову и посмотреть на меня, хотя в этом не было необходимости — он перерос меня еще полгода назад.

— Финн, ты шикарен, дружок, — я осмотрела его наряд. — И такой модный. Любой может подумать, что у тебя есть связи в швейной отрасли, — усмехнулась я.

Его щеки залил румянец.

— Спасибо. Удобно, что ты — управляющая магазином инвентаря для серфинга.

Я пожала плечами.

— Пришлось устроиться на эту работу. С тех пор как ты начал стремительно расти, мне теперь нужна скидка сотрудника, чтобы позволить себе купить всю необходимую одежду. Мы же недавно измеряли твой рост?

Финн гордо выпятил грудь.

— Вчера Уэс измерил меня в спортзале. Мой рост уже метр восемьдесят два.

У меня глаза полезли на лоб.

— Ты знаешь, стероиды ни к чему хорошему не приведут. Налегай на сок, дружок.

Финн закатил глаза, но прежде, чем успел уколоть меня своим остроумным комментарием, Уэстон вошел через заднюю раздвижную дверь.

— Разве мой мальчик не шикарен? — спросила я, указав подбородком на Финна.

Уэстон сострил:

— Для справки: у меня нет привычки оценивать своего лучшего друга или других парней. Но если бы я это сделал, — он осмотрел Финна с ног до головы, — полагаю, что да.

— Я занят, и ты это знаешь, — бросил Финн Уэстону.

Я засмеялась и оставила их пререкаться. Никогда не признаюсь Финну, но я нервничаю из-за его первого свидания. Он ведет девушку в кино. Когда он попросил меня отвезти их в кино и забрать после фильма, я с радостью согласилась лишь потому, что хотела проверить ее сама и убедиться, что она достаточно хороша для моего мальчика. И удостовериться, что она не маленькая дрянь и не будет тереться о него весь фильм.

В машине, когда мы ехали за девушкой, я решила, что сейчас самое подходящее время для Разговора.

— Итак, это твое первое свидание, и я обязана просветить тебя о сексе, и к чему он приводит.

Финн подавился своей жвачкой.

— МАМА! — закричал он, уставившись так, словно у меня выросла вторая голова.