Швыряю телефон на кровать, иду в ванную и роюсь в шкафчике в поисках тюбика с мазью, на котором написано: «От ожогов». Понятия не имею, сколько этой мази лет – она тут уже лежала, когда мы вселились, – но, надеюсь, поможет. Осторожно втираю прозрачный гель в саднящую кожу.
Возвращаюсь в комнату, сажусь на край кровати и закрываю руками лицо, пытаясь снова увидеть перед собой ту девушку из кофейни. С ней определенно что-то не так. Она вроде бы и похожа на Николь и… не похожа. Николь Бентли всегда смотрелась безупречно, словно сошла с обложки журнала. А девушку, которая называет себя Ниель, кажется, совсем не заботит, как она выглядит: темные волосы у нее вьются так, словно она только что вышла из душа, – этакий художественный беспорядок. Образно выражаясь, Николь – это тщательно упакованный подарок, аккуратно перевязанный красивой ленточкой. А Ниель – подарочная обертка, что валяется на полу рождественским утром.
Может быть, Ниель все-таки не Николь? Я снова пытаюсь их сравнить, мысленно поставив рядом. Но это трудно – я ведь Николь с самого выпускного не видел. И между прочим, я ведь так и не вспомнил, что же случилось в ту ночь. Выпил сильно… честно говоря, просто в стельку был пьян. Помню только, что слышал, как она кричала на родителей у себя в доме: «Нет, папа, такое все равно нельзя забыть, сколько ни притворяйся, будто ничего не случилось! Это же все равно что взять и меня саму стереть из жизни!»
Да что же такое у них произошло в ту ночь? А что, если бы я тогда не ушел?
На следующий день я не видел Николь – вернее, Ниель Престон, или как там ее. И на следующий тоже. Вот с Карли пару раз чуть было не столкнулся в «Бин баз». И поэтому в среду утром, паркуя машину возле кофейни, я весь внутренне напрягаюсь: не ждут ли меня сегодня новые неприятности? Карли оставила мне на автоответчике пару голосовых сообщений. Я секунд десять послушал ее истеричные вопли, а потом все удалил. Эта девица просто ненормальная. А я с ненормальными дела не имею. Обычно я встречаюсь с хорошими, милыми девушками. Из тех, кого парни водят домой и знакомят с мамами. Правда, у меня до этого дело еще ни разу не доходило.
Возле большого венецианского окна с надписью «Бин баз» – полукругом, большими белыми буквами – я замечаю шевелюру Карли: ну точно, это ее светлые вьющиеся волосы. Вжимаюсь спиной в стену в надежде, что она меня не видела. Как-то не хочется начинать утро с очередного скандала.
Осторожно выглядываю. Карли смотрит в окно. Я опять поспешно прижимаюсь головой к кирпичам:
– Блин!
Некоторое время я так и стою, вжавшись в стену, и пытаюсь сообразить, что же делать дальше. А может быть, Карли вовсе даже и не меня поджидает? Я поднимаю взгляд – она упирается руками в окно и обшаривает глазами тротуар. Кто ее разберет.
– От кого прячемся?
Вздрогнув, я оглядываюсь.
К выщербленной кирпичной стене прислоняется Николь в темной вязаной шапке, натянутой по самые брови. Волосы торчат из-под шапки, беспорядочно падают на плечи, на толстый темно-синий свитер. Нос у нее красный от холода, а когда она улыбается мне, изо рта вырывается облачко пара. При всех бесспорных различиях я ясно вижу – на меня смотрит Николь.
– Эта психопатка что, опять тебя подкарауливает?
– Ммм, похоже на то, – мычу я и отвожу глаза, почувствовав, что и так уже слишком долго на нее таращусь. – Должно быть, до сих пор злится.
Николь поднимает взгляд и смеется, видя Карли, застывшую у окна.
– Что ты ей сделал?
– Она сперва решила со мной расстаться, а потом я сам ее бросил.
– А ты точно в придачу не переехал ее любимую кошку? – хмыкает Ниель.
– Нет, а надо было. Терпеть не могу эту кошку, – ворчу я.
Ниель улыбается еще шире.
– Вот черт, я так на лекцию опоздаю! – Я смотрю на часы в телефоне. – Ладно. Не могу же я стоять тут и тупо ждать, пока Карли уйдет. Глупо. Обойдусь, пожалуй, сегодня без кофе.
– Что?! Ерунда какая, – говорит Николь. – Если я скажу той девушке на кассе: «Кэлу – как обычно…», то…
– Ее зовут Мел, – вставляю я.
– То Мел же, наверное, поймет, да?
Я киваю.
– Вот и хорошо. Стой здесь и жди меня, – распоряжается она. – Я сейчас.
Но я не остаюсь ждать на том же месте. Нет, правда, чувствуешь себя идиотом, когда вжимаешься в стену, прячась от своей бывшей, которая ростом тебе едва до плеча. Поэтому я начинаю расхаживать взад-вперед по проулку возле кофейни. Все время жду, что Карли вот-вот выскочит из-за угла. Я понимаю, что потихоньку становлюсь параноиком. Да уж, гордиться тут явно нечем.
Я начинаю думать о том, как здорово эта девушка похожа на Николь, вот только ведет она себя совсем иначе. Николь в старших классах никогда даже не разговаривала ни с кем, кроме «элиты». А Ниель общается легко и без колебаний высказывает свое мнение. Слишком они разные, эти девушки, ну никак не могут они оказаться одним и тем же человеком. Если только… а вдруг с Николь что-то случилось? Допустим, она попала в аварию. Или, может быть, черт возьми, у нее и правда есть сестра-близняшка, с которой их разлучили в младенчестве.