Ну, нет. Все у них хорошо. Хорошо настолько, что даже понятен его суеверный страх.
– Герман, а давай ты не поедешь на праздник?
Глухов отрывается от бумаг, удивленно приподняв брови. Речь идет о празднике лета, который в их краях празднуется с не меньшим размахом, чем Новый год.
– Почему?
– Там будет много народу. У тебя куча врагов. Организовать безопасность на уровне будет сложно.
– Губернатор всегда выступает на площади. Это мой первый такой большой выход…
– А если я попрошу? Ради меня, пожалуйста.
– Если ты попросишь, я сделаю все что угодно. Иди ко мне, Снежок…
Глава 25
– Сидеть! Ай, молодец… Ну какой же ты молодец, Волк!
Бесшумно ступая, Герман подходит к поляне, на которой Имана играет с Волком. Но разве для этих двух он может остаться незамеченным? Да ни за что. Имана оборачивается, стоит ему подойти чуть ближе. С распущенными по спине волосами да с льнущим к ногам Волком она походит на настоящую лесную фею. Только ее наряд немного выбивается из общей канвы. В обычной жизни женщина Глухова предпочитает довольно неженственную одежду.
Герман останавливается в паре шагов, чтобы просто на нее полюбоваться. Запомнить ее такой. Этот момент. Это на удивление жаркое лето… На солнце вековые сосны истекают смолой, наполняя воздух пряным ароматом хвои. Отфильтрованный утренний свет ложится на мшистый изумрудный ковер. Набежавший ветерок подхватывает белоснежные пряди и резко бросает ему в лицо, добавляя к запахам леса присущего только ей одной аромата. Имана, улыбаясь, безжалостно стягивает волосы резинкой…
– Твой кофе.
Стоит Глухову отдать чашку, как у него звонит телефон. Имана сводит брови. Да-да, он обещал сегодняшний день провести дома. Извиняясь, виновато пожимает плечами.
– Да, Катерина Михайловна… Как едут? К нам?
Одной рукой Глухов на автомате чешет за ушами подбежавшего к нему Волка. Другой прижимает к уху телефон. С каждым словом своей заместительницы его взгляд, обращенный к Имане, становится все мрачнее.
– Я понял. Конечно, буду. Как такое проигнорируешь?
– Что? – взволнованно переспрашивает Имана, когда Герман заканчивает разговор.
– К нам на праздник высокие гости из столицы пожаловали… Надо быть.
– Как? – хлопает ресницами Имана. – Разве так делается? Это же надо все подготовить, охрану там, то да се…
– Эй! Ты чего? Будет охрана. Конечно, будет. Да такая, что мимо комар не пролетит. Ты чего волнуешься?
Имана обхватывает горло ладонью. И соскальзывает на грудь. Ее беспокойство почти осязаемое. Глухову ужасно жаль. Он ведь обещал ей никуда не ездить, а теперь придется нарушить слово.
– Извини, не обращай на меня внимания.
Она его утешить пытается! От этого Герману становится только гаже. Имана осторожно ставит чашку на пень и ныряет в его объятья. Ее тонкое, но сильное тело немного вибрирует под его ладонями.
– Я постараюсь быстро. Покажу им там все, наверное, проведу совещание и…
– Хорошо.
– Снежочек, ну ты чего? Сама же знаешь, сколько охраны для таких встреч нагоняют. Там и снайперы высоты займут, и на месте целая армия будет…
– Точно. Герман, а можно мне с тобой?
– Нет.
– Почему, если это безопасно? Ты меня стесняешься? Так я затеряюсь среди твоих…
Имана не успевает произнести «людей», потому что Глухов накрывает ее губы пальцами. И припечатывает строгим, каким-то даже… разочарованным взглядом.
– С хрена ли мне тебя стесняться?
– Вряд ли я подхожу тебе по статусу.
Глухов растерянно хлопает глазами. Не знай он, что Имана физически к этому неспособна, подумал бы, что девочка таким образом набивает себе цену. Но ведь нет… А значит, она реально думает, что не вписывается в какой-то стандарт.
– Ты единственная подходящая мне женщина.
– Да, но…
– Без «но». И чтобы пресечь любые разговоры на эту тему, нам лучше бы пожениться, – выдает Герман, только со временем понимая, как по-идиотски сделал ей предложение. Другая на месте Иманы наверняка бы на такое обиделась, а эта невозможная женщина просто моргнула… Закусила губу и вниз уставилась, растрогавшись до слез.
– Так ты пойдешь за меня, Снежочек?
– Если так надо, пойду. Да…
Глухов понимает, что они едва шепчут. Голос сел у обоих, эмоции перехватили горло – громче не получается, да и зачем? Все ведь и так понятно. Герман накрывает ладонью затылок теперь уж своей невесты. Привлекает к себе. Вслушивается в ее эмоции.
А может, не так уж и плохо он справился? Нежность топит, в груди щемит. И почему-то кажется, будто не будет момента лучше…