Со временем я заметила, что Таня начала повторять за мной всё: слова, жесты, выражения. Во всех компаниях она начинала общение с рассказа моих историй и шуток. Несмотря на заверение знакомых, что «мне это лучший комплимент», почему-то меня это напрягало. Было ощущение того, что я играю на сцене, а кто-то перехватил мой текст и пытается сыграть мою роль за меня, а я просто наблюдаю за кем-то, кто пытается быть мной. «Кто я тогда?» - возникал вопрос в моей голове.
– Таня, хватит повторять мои слова, выражения и жесты. Нужно иметь свою индивидуальность и следовать ей! – не выдержав, резко выпалила я.
– Ты же знаешь, что я такая никому не нравлюсь, – неожиданно для всех присутствующих, сказала она.
Ровно так же, как и повтор моих цитат регулярно повторялись шутки о двух лесбиянках:
– Давай сделаем фото в стиле двух лесби?
– Давай без этого, – ответила я.
Несмотря на то, что смысл был шутливый, меня это очень тяготило. Словно, что-то липло ко мне, совсем не то чего я хочу, коробящие шутки и в тоже время наглая уверенность в их произнесении. Ну и что же? Ведь это шутки, а Таня делала всё, чтобы мне было хорошо. Тем временем напряжение в общении росло. Не зная, как поступить я спросила совета по Вайберу у друга:
– Она тебя клеет, - пришёл его ответ.
– Да ну! Просто она душевная, не уверенная в себе, вот и повторяет за мной.
На следующий день отношение Тани ко мне резко изменилось: из услужливой и заботливой она превратилась в человека, пытающегося снизить самооценку. От таких «качелей» ощущение дискомфорта усилилось еще больше. Я не могла понять, что за недоброжелательность, скрытая недоброжелательность исходила от нее в мой адрес? Зависть, как обратная сторона восхищения? Ведь совсем недавно она добровольно соглашалась, как она сама говорила быть моей «фрейлиной». Странно…
Наступил день нашего отъезда. Мы сели в автобус и двинулись в обратном направлении – в Одессу. На границе мы выходили вместе с вещами к паспортному контролю. Я взяла поклажу и немедленно пошла, занимать очередь. Когда я подошла к месту, остановилась и поставила вещи, ко мне подошла Таня.
– Как ты могла?! – гневно прикрикнула она, – Ты ушла, не подождав меня!
– Так ты же не просила!
– Нужно же было подумать о втором человеке!
– Так как же я могла об этом думать, если ты ничего не говорила?
– Ты должна была предугадать мои желания! Ты должна думать о втором человеке, если мы вместе. Нужно же давать что-то взамен!
Наконец-то осознание дошло. Мнение друга было реальностью, а не домыслом. Мое ощущение дискомфорта было вызвано ощущением того, что человек от меня что-то ждет. Такое ощущение возникало у меня при общении с поклонниками, которые до встречи со мной занимались пикапом. Это ощущение того, что «человек видит в тебе объект» и расставляет капканы, в которые ты по логике должна угодить. Скрытые манипуляции, вот что меня тяготило. Фальшь в действиях ею совершаемых, у них было двойное дно. Я выразительно посмотрела и направилась в сторону очереди. Внезапно она подошла со слезами на глазах и с обидой в голосе произнесла:
– Ты уверена в том, что ты сейчас делаешь?
– А что я делаю? Я стою в очереди, – ответила я.
– Это наша последняя поездка! – сказала она, ожидая от меня непонятно чего.
– Полностью согласна. Больше я на такое не соглашусь, – неожиданно для себя, устав от Таниных претензий и ожиданий в мой адрес произнесла я.
Я никогда не чувствовала себя свободно и спокойно в этом общении, несмотря на, что многое делалось для моего блага.