Два года, подумал профессор. Два года. А он-то считал себя первооткрывателем внеземного разума.
— Сигналы мы отлавливали очень четкие, но не могли их расшифровать. Сейчас, уже после сообщения Гедиока, мы понимаем, что сигналы имели сложную систему кодирования.
Сергей сделал паузу, словно ожидая какой-то ответ от профессора. Не дождавшись, продолжил.
— Полтора года назад создали специальную команду, которая по силе и частоте излучений сигналов сумела определить примерные точки в пространстве, откуда они могли исходить. Мы сильно удивились, когда поняли, что на самом деле в Солнечной системе находится с десяток инопланетных кораблей.
— Ого!
— За полтора года они трижды меняли количество, часть кораблей исчезала, зато появлялись другие. Видно, раз в пять-шесть месяцев у них происходит своеобразная пересменка наблюдателей.
— И что сделали мы?
Сергей улыбнулся этому «мы», а профессор почувствовал себя мальчишкой, хотя на самом деле был лет на двадцать старше Сергея.
— Мы, — Сергей сделал акцент на этом слове, — стали в ответ следить за ними, за расположением их кораблей. В общем, так долго продолжаться не могло, руководство сильно нервничало. Да и как тут не нервничать, когда знаешь, что под боком десяток космических инопланетных кораблей, наблюдающих за тобой.
— Я удивлен, что не объявили военное положение.
Сергей в ответ очень странно посмотрел на профессора и молча отхлебнул чай.
— В итоге разработали операцию. Мы засекли точное местоположение всех десяти кораблей. Одни ребята соорудили специальный заряд, который создает силовое поле и выводит из строя оборудование, использующее любое излучение, электрическую энергию или даже батарейку. Ну и шмальнули в космос всем этим.
— Подождите… десять кораблей? То есть Гедиок…
— Не единственный, вы хотели спросить? Да! Всего ровно десять инопланетян и все живы и здоровы. Немного проблем вышло, кстати, именно с Гедиоком, поэтому мы точно знаем, что это он. К нему реально долго не могли подлететь, целых две недели. За это время он и наплодил со страху своих прощальных посланий.
— Две недели?
— Профессор, вы теперь все время будете все переспрашивать?
— Я?
— Ну вот опять, — засмеялся Сергей, — я понимаю, информация шокирующая, но вы же «чистый» ученый, должны уметь воспринимать научные новости и открытия спокойно.
— Вы меня передразниваете? Имеете право, конечно. Но я не могу до конца понять — зачем все это?
— Да все просто, профессор. Представьте, что пропал сигнал от десяти кораблей. Сразу. Чтобы вы подумали?
— Ну, предположить выход из строя всех экипажей, находящихся на разных орбитах и в разных точках одной звездной системы не логично.
— Правильно. Так подумали и наши аналитики. Одновременный выход из строя не может быть не замеченным. И не может не привести к понимаю, что их раскрыли. И пришельцы точно знают, что мы знаем о них. И теперь ход за ними. Они должны среагировать, и мы готовимся к любым возможным реакциям, вплоть до боевых действий.
— Так все серьезно?
— Все очень серьезно. Поверьте. Проблема в том, что мы не можем разговорить пришельцев. Если бы нам удалось получить от них информацию, мы бы, возможно, знали, чего нам стоит ожидать. Посольства с другой планеты или военный флот и реальных звездных войн? И потому ваш перевод это не просто удача. Это огромный подарок судьбы.
— То есть мы фактически сейчас на пороховой бочке?
— Да, профессор. И я вас зову попробовать хотя бы удлинить шнур от заряда, если невозможно совсем разминировать эту самую бочку.
Эпилог
Профессор смотрел на первого в своей жизни инопланетянина. Высокий, заметно выше среднего человеческого роста, где-то 190–195 сантиметров. Он выглядел как обычный человек. Только немного худоват и со слишком бледной кожей. Волосы темные и коротко острижены. Возможно, его постригли уже здесь, на базе, до которой профессор летел из Новосибирска часа четыре. Правда, Константин Алексеевич так и не понял, где она находится, или хотя бы в каком регионе. Иллюминаторы самолета были закрыты, как и окна в машине, которая доставила его сюда.
— Какие у них длинные пальцы, — заметил профессор стоящему рядом Сергею.
— У них конечности немного длиннее наших, но тоньше. Если он встанет, вы заметите. Длина его рук бросается в глаза.
— Да… А так, человек человеком
Сергей усмехнулся и ничего не ответил. Профессор продолжал молча наблюдать за пришельцем.
Какая же судьба у этого… Профессор запнулся, не зная, как обозвать инопланетянина. Его мозг подсказывал слово «человек», но профессор сразу откинул эту идею. Ему нравилось, он даже наслаждался мыслью, что смотрит сейчас НЕ на человека.