— Кит.
— Отец.
Голос Кита не выражал никаких эмоций, однако Ральф вздрогнул, хотя и постарался скрыть это, поднеся к губам бокал.
— Хорошо, что ты добрался, хотя наше приглашение было… формальностью. Мы знали, как ты занят. Надеюсь, ты не счел, что обязан приехать.
— Не счел. — Глаза Кита сверкнули, как лунные лучи на льду. — Я слишком давно здесь не был, а у нас еще остались темы для обсуждения.
— Господи, Кит, ты же не собираешься опять настаивать на…
Двойные двери открылись. Вошедший в комнату худой старик почти неуловимо кивнул Татьяне. Она грациозно взяла мужа под руку, оборвав его на полуслове:
— Ужин готов. Приглашаю всех к столу.
Глава 4
Ребенком Софи мечтала быть частью большой семьи, которая каждый вечер собирается вместе за столом. Если бы она заранее знала, какими тоскливыми могут быть такие ужины, предпочла бы грезить о пони или о главной роли в детском сериале.
Столовая была огромной и мрачной. С портретов на стенах высокомерно смотрели очередные предки хозяев замка. «Какие неприятные люди», — подумала Софи, невольно передернув плечами. Физическую привлекательность, щедро распределенную между Китом и Джаспером, видимо, следовало считать недавним вливанием в генофонд. Из всех изображенных персон по-настоящему привлекательной была только женщина в розовых шелках, с цветами в замысловатой прическе и сдержанно-загадочной улыбкой на губах.
После водянистого супа на стол подали серую рыбу с чем-то зеленым, что походило на шпинат и пахло вареными носками. Софи больше не удивляло, как Татьяна умудряется оставаться такой худой.
— Выглядит изумительно, — жизнерадостно солгала она.
— Спасибо. — Татьяна приняла комплимент с таким видом, будто приготовила все сама. — Потребовались годы, чтобы научить миссис Дэниелс готовить что-то кроме пирогов с потрохами и жареного мяса, но в конце концов она поняла концепцию низкокалорийной пищи.
— К сожалению, — пробормотал Кит.
Оставив это без внимания, старший Фицрой потянулся за пыльной бутылкой вина, наполнил свой бокал и повернулся, чтобы поухаживать за Софи:
— Джаспер сказал, вы приехали из Парижа. Снимались там в каком-то фильме?
Девушка, положившая в рот кусочек рыбы, смогла только кивнуть.
— Как любопытно, — полным сомнения тоном сказала Татьяна. — И о чем фильм?
Софи прикрыла рот рукой, чтобы скрыть гримасу, вызванную необходимостью проглотить рыбу.
— История сотрудничества британских спецслужб с французским Сопротивлением в годы Второй мировой. Действие происходит в основном на Монмартре, среди богемы.
— И кого вы играли?
Софи не нужно было поднимать глаза от тарелки, чтобы понять, что вопрос задал Кит. Он не сводил с нее взгляда, пронзительного, как лазер.
— Проститутку по имени Клодин, которая нечаянно выдает гестаповцам любовника-подпольщика.
По губам Кита скользнула мимолетная улыбка. Каким-то образом он заставлял Софи чувствовать себя третьеклассницей, которую поймали за сараем с сигаретой и отконвоировали в кабинет директора.
— Должно быть, вы встречаете много интересных людей, — сказала Татьяна.
— О да. В смысле, иногда. Актеры — страшные эгоцентрики, их компания может быть довольно утомительной.
— Все же они не так плохи, как художники, — рассеянно вмешался Джаспер, занятый извлечением костей из куска рыбы. — Продюсеры заказали несколько картин для фильма, но художники оказались такими примадоннами, что актеры в сравнении с ними выглядели почти что нормальными людьми, правда. Соф?
В мозгу Софи завыла тревожная сирена. Она посмотрела через стол на Джаспера, стараясь телепатически донести до него стоп-сигнал, но он был поглощен препарированием обеда:
— Один обзавелся навязчивой идеей рисовать Софи. Подошел к нам в баре и часа два глазел на нее, как кот на сливки, бормоча что-то о лилиях.
Софи чувствовала себя так, словно молния ударила в нее и припаяла жуткую кривую улыбку к ее лицу. В отчаянии оглядываясь по сторонам, девушка снова наткнулась взглядом на портрет дамы в розовом. Выражение ее лица больше не выглядело загадочным — казалось, она еле удерживается от смеха.
— Если бы мне обещали такой же результат, я согласилась бы позировать не задумываясь, — сказала Софи, указывая на картину. — Кто она?
— Ах… — Ральф проследил за ее рукой. — Это леди Кэролайн, жена четвертого графа и одна из самых красочных героинь семейной истории. Женщина сомнительного происхождения, бывшая певица мюзик-холла — никаких аристократических задатков. Кристофер Фицрой был на двадцать лет младше ее, но влюбился с первого взгляда и, к ужасу приличного общества, взял ее в жены.