Грей дрожит, склоняя голову в сторону с громким, тяжелым стоном, когда её платье спадает беспорядочной кучей кринолина и кружева у её ног. Я беру её за руку, и она выходит из него, оставляя его в кружевном беспорядке.
Карие глаза пристально наблюдают за мной, когда я встаю на колени и сгибаю её ногу. Затем расстёгиваю ремешки её сексуальных телесных каблуков, снимаю их по одному и пробегаюсь, глажу вверх по её гладкой ножке, даруя поцелуи на внутренней стороне бедра.
Я прокладываю дорожку поцелуев вверх по ноге, пробегаясь руками по её стройному торсу. Она стоит лишь в белой паре кружевного белья и в белом лифчике без бретелек; тот, который сжимает сексуальные груди вместе, пока они угрожают выйти за пределы края чашечек.
Мне больно, но я встаю, отпуская её, чтобы она могла воспользоваться ванной.
Грей обхватывает ладонью мой подбородок.
— Скоро вернусь. Никуда не уходи.
— Блядь, да никогда.
Это приносит мне второй поцелуй, и секундой позже я наблюдаю, как она уходит, направляя симпатичную попку в сторону ванной.
Чертовски сексуальна.
Сдерживая стон, я приступаю к снятию обуви, после чего к носкам, галстуку и ремню, вешая их на единственный стул в комнате. Я расстёгиваю чёрную рубашку, выдёргивая пуговицы и оставляю её распахнутой.
Я поднял маленький чемодан Грейсон на комод, поэтому ей не придётся бороться с ним позже, прежде чем достать мобильный телефон из кармана и проверить сообщения.
Там было четыре сообщения.
Мейсон: Говорящая вагина. Я, мать его, надеюсь, что эта цыпочка стоит всего этого дерьма, направляющегося к тебе. Нам надрали задницы сегодня вечером, не благодаря тебе.
Аарон: Привет, гондон, ты трахаешься со своим сталкером прямо сейчас, не так ли, засранец? Я хочу все эти мерзкие грязные подробности.
Аарон: Прости. Это действительно было неприемлемо. Не слушай меня. Я полностью в говнище и скорее всего немного завидую.
Табита: Эй, младший братец. Ну и как успехи? Грейсон понравился галстук? УДАЧИ СЕГОДНЯ! Она такая счастливица.
Сообщение от моей сестры единственное, что заставляет меня улыбаться; остальные заставляют меня хмуриться, поэтому я отправляю Табите ответ.
Я: Вечер прошел отлично. Ты была права насчёт галстука. Ей понравилось. Говорит, что поблагодарить тебя.
Затем, зная, что есть только один способ, чтобы она оставила меня в покое, я добавляю ещё.
Я: Хватит писать. Говоря о счастливчиках, я собираюсь заняться сексом — её слова, не мои.
Моя сестра незамедлительно отвечает.
Табита: Ты отвратителен.
Я: Подумаешь.
Я ухмыляюсь, нажимая «ОТПРАВИТЬ», прежде чем отключить телефон и отбросить его на комод рядом с портмоне и ключами от машины.
Я стою в самом центре гостиничного номера, когда дверь в ванную открывается и выходит Грей, завёрнутая в пушистый белый гостиничный халат, румяная и сияющая без макияжа. Её губы всё ещё окрашены в очень пигментированную помаду. Она вытащила шпильки из волос; теперь они спускаются каскадом по спине свободными волнами, созданные косой.
Она чертовски великолепна.
Я стараюсь сказать что-нибудь, но не могу произнести ни слова. Я без ума от этой девушки.
Карие глаза Грей расширяются, когда она целенаправленно шагает ко мне, смотря на оголенную кожу под моей расстегнутой рубашкой. Моё тело вытягивается по струнке, и я резко втягиваю воздух, затаив дыхание в предвкушении, когда она мягкими ладонями соприкасается с моей обнаженной грудью, фанатея от моих грудных мышц под раскрытой рубашкой. Не могу сопротивляться напряжению в теле, и мои грудные мышцы сжимаются под её блуждающими пальцами, а я смотрю ей в лицо, обездвиженный её расширяющимися зрачками.
— Твоя очередь. Идти в душ и… ложиться в постель, — хрипло шепчет она, когда её кончики пальцев скользят легким перышком по моим плечам и снимают чёрную рубашку по рукам, по бицепсам, пока она не присоединяется к её платью.
Грейсон раскрывает губы.
Её язык быстрым движением увлажняет их.
Рубашка бесшумно падает на пол. Мои соски твердеют под её успокаивающим прикосновением, и я борюсь с желанием застонать.