– Когда король ложится подле меня, он берет меня за руку, молвит: «Спокойной ночи, дорогая», а утром целует меня и молвит: «До свидания, сокровище мое». Разве этого недостаточно?
Генрих все сильнее выражал свое неудовольствие Кромвелю, постоянно твердя, что не может побороть отвращение в отношении новой супруги. Своим лекарям он жаловался, что тело у Анны столь неприглядное и никудышнее, что не в состоянии возбудить в нем никакого желания. В этом были виноваты «ее отвисшие груди и дряблая плоть».
С юристов сошло семь потов в попытках превратить старое и давно расторгнутое обязательство о вступлении в брак между Анной и принцем Францем Лотарингским в основание для развода. Генрих неустанно твердил, что его брак с Анной фактически не был заключен, она остается девственницей и им суждено жить как брату с сестрой, пока их брак не будет аннулирован. Однако, все нужные юридические изыскания велись тайно, внешне король на официальных мероприятиях вел себя по отношению к жене с изысканной вежливостью. Анне придали штат в количестве 126 человек, а ее немецкую свиту отправили на родину. Новая королева произвела неожиданно благоприятное впечатление на подданных своей скромностью и каким-то тихим обаянием. К тому же, она усиленно засела за изучение английского языка и старалась как можно чаще практиковаться в нем. 24 июня 1540 году Анну под предлогом начавшейся в Лондоне эпидемии чумы отправили в Ричмонд. 25 июня она получила извещение о ее готовящемся разводе с королем.
История четвертого брака короля Генриха VIII с Анной Клевской изложена здесь столь подробно для того, дабы стало понятно, что толкнуло преждевременно состарившегося, больного и психически неуравновешенного человека повести под венец совсем юную, недалекую и страшно ветреную Кэтрин Говард. Именно она и является героиней этого повествования.
Нищая, но родовитая
История Кэтрин Говард (так традиционно принято называть ее фамилию в отечественной историографии, хотя по всем правилам она должна произноситься Хауэрд), в отличие от жизни Анны Болейн, знакома российскому читателю лишь в общих чертах. Между прочим, англоязычным читателям она известна в основном по трудам, более смахивающим на романы, где исторические факты разбавлены изрядным количеством предположений и домыслов авторов. Сохранилось очень немного документов, засвидетельствовавших факты ее жизни; не известно даже относительно точно, когда и где она родилась, не осталось ее прижизненных портретов, но только те, которые, как вежливо говорится в сносках, «традиционно считаются портретами Кэтрин Говард». Тем не менее история ее жизни являет собой прекрасный пример того, как может погубить королеву известная женская слабость, не позволяющая устоять перед красавцем-мужчиной и обзавестись фаворитом.
Кэтрин принадлежала к многочисленному аристократическому роду Говардов, восходящему к шестому сыну короля Эдуарда I. Их заслуги перед королевством были столь велики, что глава семьи получил в награду обширные земли, немалые денежные средства, высшие ордена, а также титул герцога Норфолкского. Как известно, в Англии испокон веков наследство полностью передавалось из рода в род исключительно по праву майората, т.е. старшему сыну, все прочие отпрыски были обязаны добывать хлеб насущный своими трудами. Во время правления Генриха VIII во главе этого многочисленного клана стоял Томас, третий герцог Норфолкский (1443–1594). Невзирая на большое богатство и высокие придворные должности, назвать его жизнь легкой было нельзя, ибо, помимо служения королю и противостояния козням врагов и завистников, вельможа был еще обязан заботиться о членах своего многочисленного семейства. Его отец, второй герцог Норфолкский, был женат дважды и, отойдя в мир иной, оставил после себя безутешную вдову Агнес и, по различным источникам, общим счетом от двадцати одного до двадцати трех человек детей. Поскольку все имущество после смерти герцога отошло старшему сыну Томасу, он считал своим долгом оказывать посильную помощь братьям и сестрам, дабы те, впав в бедность, не опозорили сей славный род бесчестными поступками. Для девушек следовало приискать достойных мужей, а братьев обеспечить должностями, которые дали бы им надежный заработок. Задача была чрезвычайно сложной, ибо государственных должностей в ту пору в Англии было не так много, а желающих занять их – более чем достаточно. К тому же Томас был могущественным лицом, но не всесильным – при дворе шла самая настоящая грызня за милость короля, в особенности такого непредсказуемого и безжалостного, как Генрих VIII. Люди, которые вчера обладали огромной властью, сегодня клали голову на плаху. Но герцог чутко следил за тем, куда указывает стрелка придворного флюгера и ухитрялся оставаться на плаву даже в самые сокрушительные бури. Его положение не пошатнулось даже тогда, когда король предал казни его племянницу Анну Болейн.