Я сжала губы в тонкую линию и кивнула.
— Почему ты не радуешься?
Я бы так и сделала. Время, проведенное в Египте, смягчило мою обиду; просторная пустыня очаровала меня своими храмами и миллионами тайн, скрытыми под золотом песков. Люди здесь были сердечными, добрыми и невероятно гостеприимными. Я стала частью команды, и осознание того, что мы все трудимся во имя общей цели, кружило голову, опьяняло так, как я не ожидала. Я хотела быть рядом с ними во время открытия гробницы.
Невозможно, потому что меня к тому времени здесь уже не будет. Я прочистила горло и постаралась говорить бесстрастным тоном. Мне только пришло в голову, что это, вероятно, последний раз, когда я остаюсь наедине с мистером Уотфордом Хейсом. Я встретила его взгляд, зная, что не стану отвечать на его вопрос, потому что не хотела снова лгать. Меня тошнило от тайн, от необходимости прятаться, от тяжелого бремени, давящего на плечи.
Я хотела быть честной настолько, насколько это было возможно, и начать это делать прямо сейчас.
Тогда все закончится.
Закончится, не успев начаться.
— Уит, я собираюсь сказать тебе кое-что, и мне нужно, чтобы ты молчал. Я не хочу знать, что ты об этом думаешь или что мог бы сказать. Я просто хочу быть с тобой честной. Ясно?
Он сузил глаза.
— Мне это не понравится, да?
— Скорее всего, — призналась я.
— Тогда не говори.
— Я буду жалеть, если не скажу.
Уит поджал губы, его плечи напряглись, словно готовясь к смертельному удару.
Я глубоко вздохнула и заставила себя посмотреть ему в глаза. Они были грозными и ледяными. Я задрожала.
— Меня влечет к тебе, Уит. Больше, чем я могла ожидать, — больше, чем к другу, но я сдержала эти слова. У меня все еще оставалась гордость, и она безжалостно управляла мной. — У нас нет завтрашнего дня, у нас нет даже сегодняшнего. Но я хотела, чтобы ты знал, что я чувствую. Даже если ты не чувствуешь того же.
Он смотрел на меня, не говоря ни слова. Он молчал, пока я сидела, и продолжил молчать, когда я начала собирать свои вещи. И только, когда я собралась уходить на дрожащих ногах, он наконец заговорил.
— Инез, — прошептал он хрипло. — Это происходит с нами обоими.
Я приостановилась, плечи напряглись и мне захотелось броситься в его объятия. Отдаться тому, чего мы оба желали. Но это было невозможно. Он собирался жениться. Я сомкнула челюсти и вышла из комнаты, а затем поднялась по лестнице, сердце неистово билось всю дорогу до моей комнаты.
Через несколько часов я уеду с моей матерью, транспортируя сотни артефактов в Каир, где они будут в безопасности от загребущих лап дяди Рикардо.
Я должна была чувствовать облегчение. Но я не могла перестать думать о том, что, возможно, совершила ошибку, рассказав ему о своих чувствах.
УИТ
Черт бы меня побрал.
Свет факела отбрасывал на стену мерцающие тени. Когда Инез уходила, ее сладкий аромат шлейфом тянулся за ней, медленно сводя меня с ума. Она держалась прямо, будто на ее плечах лежала вся тяжесть мира. Было бы проще, если бы она промолчала, а я был дураком, сказав то, что сказал. Это не лучше, чем ложь. Дрожащими руками я достал письмо отца и прочитал каждую строчку, сердце стучало в горле.
Уитфорд,
Я устал писать одно и то же снова и снова. Твоя мать не знает, что делать. Я не знаю, сколько еще она сможет выдержать. Это последнее письмо, прежде чем я приеду лично.
Ты не обрадуешься моему приезду, я обещаю тебе.
Возвращайся домой.
— А
Внутри меня разверзлась зияющая дыра, грозящая поглотить меня целиком. Я так и не нашел пергамент, несмотря на то, что потратил на поиски несколько недель. Это было тщетное, безрассудное желание. Ничто больше не держало меня здесь. Я поднялся, сохраняя спокойствие, и подошел к факелу.
И предал письмо огню.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Отражение луны рябью расходилось по воде, а пение Нила кружилось вокруг. Кваканье лягушек, трель птиц и временами внезапный всплеск разрезал тишину ночи. Я стояла на берегу, сложив руки на груди, а у ног лежала моя большая сумка. Льняная одежда не спасала от холода и по позвоночнику бегали мурашки.
Мама возникла из темноты, ее легкая фигура появилась на берегу. Она помахала рукой, и я сделала ответный жест. Моя рука невольно опустилась, когда я заметила высокую фигуру, спускающуюся вместе с ней. Это был одетый в повседневный костюм мужчина, его темные волосы трепетали от ветра. У него были добрые голубые глаза и осторожная улыбка.