— Дай ему минутку.
— Но—
Дядя пнул песок. Будь он чайником, от него исходил бы пар. Он не горел, он был огнем, сжигающим все дотла.
— Возможно, больше одной минуты, — сказал Абдулла, повернув лицо в сторону моего дяди. — Пусть переживет свой гнев. Он все равно долго не продержится. Он сам вернется, когда будет готов.
Он вернулся к нам через десять минут с покрасневшим лицом и взъерошенными седеющими волосами. Я видела, как он вцепился в них и испугалась, что он может их вырвать. Дядя опустился на свое место, тяжело дыша. Затем он встретился со мной глазами.
— Она решила погубить меня, — сказал он, едва сдерживаясь.
Я кивнула.
— Изобразить меня вором. Убийцей.
Я снова кивнула.
— И ты ей поверила, — сказал он.
— Рикардо, — резко позвал Абдулла. — Нам стоит сконцентрироваться на потерянных артефактах.
— Их уже нет, — мрачно произнес дядя Рикардо. — Их уже не вернуть. Лурдес уже на полпути в Каир, а оттуда доставит артефакты своему любовнику. Он позаботится о том, чтобы они не всплывали, пока предметы не будут выставлены на продажу у Врат Торговцев.
— А когда они попадут в руки коллекционеров, — медленно произнес Абдулла. — В музеи или историкам, кто-нибудь догадается об их происхождении. Это лишь вопрос времени, когда люди поймут, кого мы нашли.
— Но маме потребуется несколько дней, чтобы добраться до города, — возразила я. — У нас есть время, чтобы догнать ее, есть время привлечь соответствующие органы. Мы знаем имена и местоположение. Мы должны собрать вещи и отправиться в путь прямо сейчас.
— Мы откроем гробницу сегодня, — сказал Абдулла. — Мы не можем оставить Клеопатру без должной охраны, и мы зашли слишком далеко, чтобы заметать следы. Слишком много людей приезжают и уезжают с Филы.
Мой дядя оценивал ситуацию, явно размышляя. Я видела, что он хотел броситься на поиски моей матери и вернуть украденное, но слова Абдуллы были разумны. Я попыталась поймать его взгляд, но он избегал смотреть на меня. Что бы я здесь не обрела, теперь это было утеряно. Я предала его доверие, и это предательство оттолкнуло его, усугубив дистанцию между нами.
Между нами поместилась бы огромная пустыня.
— Я согласен с тобой, — наконец сказал мой дядя.
— Мы откроем гробницу и задокументируем все, что сможем, — сказал Абдулла.
— А потом мы с Уитом поедем и узнаем все, что только можно о потерянных артефактах, — сказал дядя Рикардо.
— Мы потеряем слишком много времени, — сказала я. — Пойдемте и—
— Мы оказались в таком положении из-за твоей глупости, — огрызнулся дядя. — И нет никаких мы. Как только гробница будет открыта, ты останешься, чтобы завершить рисунки.
Я вспыхнула.
— Возможно, будь ты честен с самого начала—
Дядя Рикардо оскалился, мышцы на его челюсти напряглись.
Уит потянул меня за рукав платья, беззвучно прося замолчать. Маме удалось это провернуть из-за меня. Я не могла сидеть и ничего не делать. Я не могла рисовать.
— Tío Ricardo, por favor—
— Ни слова больше, — сказал дядя Рикардо, снова вскакивая на ноги. — У меня нет времени слушать твой идиотизм.
Уит бросил взгляд на дядю.
— Это ее мать.
Дядя Рикардо издал звук отвращения и бросился прочь. Он не успел сделать и двадцати шагов, как его догнали мистер Финкасл и Айседора. Они сгруппировались неподалеку, с интересом наблюдая за нашей беседой. Дядя жестом указал на меня, а затем скрылся из виду. Айседора подошла к нашей маленькой компании, когда ее отец последовал за моим дядей, куда бы тот не направлялся. На ней было изящное голубое платье, на узкой талии была завязана широкая лента. Ее золотистые волосы рассыпались по плечам.
— Доброе утро, — она улыбнулась. — Надеюсь, вы все хорошо спали?
Никто не ответил.
— Мы откроем гробницу после обеда, — сказал Абдулла. — К этому времени будьте готовы, — он встал, горе тянуло уголки его губ вниз. — Сегодня ведь праздник, не так ли? Feliz Navidad82.
Он ушел, а мое сердце разбилось вдребезги.
Я все испортила. Я должна была понять, должна была хотя бы заподозрить. Тихая печаль Абдуллы глубоко ранила меня. Я бы предпочла, чтобы он накричал на меня, как это сделал дядя. Его разочарование ощущалось больнее, но разве в этом не было и его вины? Его ложь и категоричная скрытность сыграли против всех нас. Я бы хотела, чтобы—
Уит толкнул меня коленом.
— Прекрати.
Я вздрогнула.
— Что?
Он наклонился вперед и заговорил тихо, чтобы Айседора не расслышала.