— Позволь мне помочь.
Уит покачал головой.
— У меня есть знакомые в городе, которые могут мне помочь. Ты будешь только мешать, Инез. К тому же… ты уезжаешь.
— Я могла бы что-то сделать до этого, — сказала я в отчаянии. — Я устроила беспорядок и меня убивает, что разгребать его придется вам двоим, а меня здесь даже не будет.
Меня убивало, что я никогда не узнаю о судьбе папы. Я не хотела прекращать поиски. Но как я могла их продолжить, находясь на другом континенте?
Он не сводил с меня глаз, и меня поразило, насколько уставшим он выглядел. Глубокие тени омрачали кожу под его голубыми глазами.
— Ты ничем не сможешь помочь. Подумай об Эльвире. Будет ли справедливо провести последние дни здесь, забыв о ее существовании? Это больше не твоя проблема, Инез.
Мой взгляд метнулся к богато украшенным часам в передней части бального зала.
— До полуночи осталось две минуты.
— Так и есть, — сказал он. — Это прощание.
Стрелки на часах скользили вперед.
— Еще минута, — вздохнула я.
Уит был мрачен и серьезен, пока все вокруг веселились и хлопали: джентльмены подкидывали шляпы, дамы махали в воздухе платками. Я оставалась совершенно неподвижной, пойманная в ловушку горящих глаз Уита. Он медленно наклонился вперед и прошептал:
— С Новым годом, Инез.
— Feliz año nuevo97, Уит.
Вокруг нас поднялся оглушительный шум, он нежно прикоснулся губами к моей щеке. Затем выпрямился и растворился в беснующейся толпе.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Мы с Эльвирой шли обратно в наш номер, все еще ощущая вкус шампанского на языках и звоном музыки в ушах. С каждым новым шагом трещины в моем сердце становились глубже. Когда-нибудь мне придется собрать все кусочки воедино. Но этим вечером страдания были неизбежны.
Я никогда не увижу Уитфорда Хейса.
— Ты его поцеловала?
Я уставилась на нее.
— Ты же не собираешься допрашивать меня после того, как я выпила так много?
— Ты выглядишь очень грустной, — сказала она. — Я подумала, что причина в нем.
— Как я уже говорила, он женится, — я прочистила пересохшее горло. — Я могла бы спросить, подарила ли ты свой поцелуй какому-нибудь мужчине из тех, с которыми танцевала?
Ее щеки порозовели.
— Утром я буду пить чай на террасе с одним из них.
Мои брови взметнулись вверх.
— Тебе потребуется сопровождение.
— Ты же не серьезно, — сказала она.
— Эльвира.
Она деликатно пожала плечами.
— Мне это действительно необходимо? Я нахожусь в другой стране…
— В большинстве своем здесь преобладают англичане, у которых схожие правила этикета с высшим обществом Буэнос-Айреса. Многие из них посещают Аргентину по делам и ради отдыха.
Эльвира надула губы.
— Ты говоришь в точности, как твоя мать, — я замерла, а она тут же закрыла рот ладонью. — Моя мать. Я хотела сказать, моя мать. О, Инез, мне так жаль. Lo siento! — она потянулась к моей руке и сжала ее. — Ты простишь меня?
— Все в порядке, — сказала я, несмотря на внезапный кульбит, который совершил желудок. Ее слова были подобны пощечине. Я знала, что она сделала это не нарочно, но все равно было больно. — Я готова к тому, чтобы завершить эту ночь.
Мы ворвались в номер, наши платья помялись, волосы растрепались, мы были похожи на увядшие цветы. Эльвира опустилась на диван, широко зевая. Я бросила на нее насмешливый взгляд, доставая из волос шпильки, распуская свои дикие локоны, и старалась звучать доброжелательно.
— Эльвира, рискуя быть похожей на твою мать, прошу пообещать мне, что ты разбудишь меня перед своим свиданием. Я сопровожу тебя… Нет, не делай такое лицо. Это правильное и разумное решение.
— Хорошо, хорошо.
— Почему это так важно для тебя?
Эльвира поерзала на своем месте, ее глаза округлились и стали умоляющими.
— Инез, я раньше никогда не оставалась одна. Мне просто нужно немного времени, чтобы насладиться чем-то, что не является частью расписания или не требует одобрения моей матери. Очень вероятно, что в один прекрасный день я выйду замуж за совершенно незнакомого человека. За того, кого для меня выберут. Но завтра я буду с тем, кого выбрала сама. Неужели ты не понимаешь?
Невероятно, как быстро мы стали копиями друг друга. Эльвира следовала за мной, куда угодно, доверяла мне вести ее за собой в великие приключения. И моей обязанностью было присматривать за ней. Защищать ее от любых неприятностей, в которые мы попадали по моей вине. Например, тот случай, когда мы застряли на дереве будучи шестилетками, или, когда я заблудилась в центре Буэнос-Айреса. Она верила, что я верну нас домой целыми и невредимыми.