— Остановитесь, — крикнула я. — Прекратите!
— Чтобы избежать дальнейшей путаницы, я хотел бы узнать ваше имя, — тихо сказал высокий мужчина. Его голос показался мне настолько знакомым, что волосы на затылке встали дыбом. В ту ночь на Филах было темно. Его лицо было трудно рассмотреть, но я запомнила светлые волосы, сияющие серебром в лунном свете. И его низкий голос.
У меня пересохло в горле. Я не могла вспомнить, когда в последний раз пила что-нибудь.
— Инез Оливера.
— Я понял, — его тон был вежливым. — Значит, не Эльвира Монтенегро? Другая настаивает, что ее зовут именно так, но она может лгать.
Я покачала головой, чувствуя тошноту. С тех пор, как я приехала в Египет, я не раз представлялась именем кузины. Глупая, наиглупейшая ошибка.
— Я та, кого вы ищите. Пожалуйста, отпустите Эльвиру.
— Где твоя мать?
— Я не знаю.
Он поднял руку и ударил меня по лицу. Звук эхом разошелся от стен гробницы. Я почувствовала вкус крови во рту.
Уит ударил локтем по лицу мужчину, что его держал. Он вскочил на ноги, метая молнии глазами.
— Еще раз прикоснешься к ней, и я оборву твою жалкую жизнь.
— Думаешь, ты в выгодном положении, чтобы угрожать? — мягко спросил высокий мужчина. Он дернул головой в сторону своего спутника, который направил дуло пистолета в сторону моего сердца.
Уит замолчал, нахмурившись. И снова трое мужчин в него вцепились.
Высокий мужчина сосредоточил свое внимание на мне.
— Я спрошу еще раз. Где твоя мать?
Я облизала сухие, потрескавшиеся губы.
— Я не знаю.
Он нанес удар в живот, отчего у меня перехватило дыхание. Я наклонилась вперед, в глазах стояли слезы. Уит застонал, возобновив борьбу.
— Еще раз, — тихо произнес высокий мужчина. — Если ты не скажешь, где она, я запечатаю гробницу. Подумай хорошенько, прежде чем отвечать. Где твоя мать?
Я подумывала о том, чтобы солгать. На кончике моего языка вертелась дюжина предполагаемых мест, и мне оставалось только выбрать одно из них, самое далекое—
— Если я узнаю, что ты мне солгала, — произнес он тем же пугающим, тихим голосом. — Я застрелю твою кузину. Где твоя мать, Инез?
Я выпрямилась и вытерла кровь со рта рукавом платья.
— Я не знаю.
Глаза мужчины блестели в свете свечи. Они были теплого коричневого оттенка, цвета хорошо выделанной кожи.
— Как хочешь. Но знай — твоя кузина разделит твою судьбу.
— Отпустите ее! — прокричала я. — Ей ничего не известно, она только приехала. Пожалуйста.
Высокий мужчина проигнорировал меня, а трое других отпустили Уита. Он упал на землю, его лицо было в синяках и кровоподтеках. Вокруг нас раздался звук скрежета камня о камень, комната погружалась во мрак дюйм за дюймом.
А потом наступила тишина.
Мы оказались в ловушке.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Я опустилась рядом с Уитом, пытаясь разорвать веревку, но она не поддавалась. Он что-то бормотал, лежа на боку, на утрамбованном земляном полу, прижав длинные ноги к груди. Медленно он открыл глаза. Они были налиты кровью.
— Насколько сильно ты ранен?
— Сильно, — прохрипел он.
— Ты можешь сесть?
— Сейчас нет.
Я придвинулась ближе к его коленям, положив руку ему на бедро. Он что-то проворчал в ответ.
— Они запечатали вход.
— Я слышал, — пробормотал он. — Можешь подойти ближе?
— Зачем?
— Мне нужно посмотреть, что они с тобой сделали.
Голос Уита был убийственным, отчего волосы на моем затылке встали дыбом. Я наклонилась вперед и он, прищурившись, посмотрел на меня. Его налитый кровью взгляд пробежался по каждой черточке моего лица и остановился на опухшей щеке. Ярость исходила от него все более сильными волнами, заряжая воздух вокруг нас.
С его губ слетело грязное ругательство.
Одинокая свеча, оставленная на одном из ящиков, зловеще мерцала, отбрасывая на каменные стены подвижные тени. Если бы нам как-нибудь удалось освободиться от веревок, мы могли бы найти что-то полезное в одном из ящиков или бочек. Стены, казалось, сжимались вокруг нас. Легкие словно сжимали в кулак. Я знала, что нам грозит потеря света и воздуха, но не знала, как много времени у нас осталось. В голове возник образ бегущих песочных часов. Каждый раз, когда я моргала, уровень песка уменьшался.