— Почему бы нам не присесть? Я бы с удовольствием побеседовала о роде вашей деятельности и о последних экспедициях дяди.
— Вы не успокоитесь, не так ли? — Хейс сел, вытянул свои длинные ноги и бездумно достал из кармана фляжку. Он сделал большой глоток и протянул ее мне.
Я опустилась в одно из кресел.
— Что это?
— Виски.
— Посреди дня? — я покачала головой. — Воздержусь, спасибо.
— Значит ли это, что вы выпиваете только после захода солнца?
— Это значит, что я вообще не пью.
Я очень старалась, чтобы в моем тоне не прозвучало заинтересованности. Мама никогда не позволяла сделать мне даже маленького глотка вина. Но это еще не значит, что я не пробовала. Во время одного из множества званых ужинов мне удалось попробовать его прямо у нее под носом.
Он усмехнулся и закрутил пробку.
— Послушайте, какой бы красавицей вы ни были, я не ваш друг, не ваш охранник и уж точно не ваша нянька. Сколько еще проблем вы планируете мне доставить?
Вопрос едва не заставил меня рассмеяться, но я вовремя спохватилась.
— Я не могу сказать, — честно призналась я. — Скорее всего очень много.
Он удивленно усмехнулся.
— Вам положено быть душной и скучной. Воспитанные леди застегивают все пуговицы и не мнут одежду.
— Я и есть воспитанная леди.
Он окинул меня оценивающим взглядом, задержав взгляд на моих пыльных ботинках и испачканном жакете. По какой-то причине увиденное, казалось, раздражало его.
— Временами, — пробормотал он. — Это обременительно.
Я наклонила голову, нахмурив брови в замешательстве.
— Каким образом?
Теперь его рот превратился в тонкую линию, и он молча размышлял, не отводя взгляда от моего лица.
Я заерзала на своем месте, не привыкшая к такому откровенному взгляду.
— Вы ждете от меня извинений? — спросила я наконец с раздражением. — Я не ваша проблема. Пусть дядя со мной разбирается.
— Вообще-то, одно ваше присутствие здесь уже моя проблема. По крайней мере, так считает ваш дядя.
— Я не буду извиняться за то, что сделала.
Мистер Хейс наклонился вперед, его волчьи глаза опасно заблестели.
— Я не ожидал этого от вас. Это и вызвало массу неудобств. Было бы лучше, продолжай я считать вас душной и скучной.
Мы все еще говорили о событиях в порту? Во мне вспыхнуло чувство, которому я не могла дать названия.
Возможно, это была тревога.
— Ну, очень сомневаюсь, что мы будем часто видеться, — сухо сказала я. — Но считайте, что вы меня предупредили. Если вы не будете вставлять мне палки в колеса, мы прекрасно поладим.
Я не хотела, чтобы мои слова звучали, как вызов, но инстинктивно поняла, что именно так он их и воспринял. Казалось, будто он борется сам с собой. Его тело медленно расслабилось. Когда он снова заговорил, выражение его лица было замкнутым и отстраненным, а интонация голоса равнодушной.
— Вас все равно скоро отошлют, это бесполезно.
Он развалился на диване, словно ему было все равно или, может, именно такое впечатление он и хотел произвести. Я прищурилась. В его покрасневших глазах была прямота, даже когда они скользили по комнате.
— Мы вернулись к тому, с чего начали?
— Насколько я помню, мы и не заканчивали, — произнес он, бросив взгляд в мою сторону. — Это не обсуждается. Ваш дядя хочет, чтобы вы вернулась домой, и были как можно дальше отсюда.
— Почему именно так? — мистер Хейс изогнул бровь и возмущенно замолчал. — Что именно вы делаете для моего дяди?
— Всего понемногу.
Я задумалась, а не пнуть ли мне его.
— Вы его секретарь?
Он рассмеялся.
Я задумалась о его вменяемости.
— Ваша работа опасна?
— Возможно.
— Законна?
Его ухмылка ослепила.
— Временами.
— Мистер Хейс, чем бы вы с моим дядей не занимались…
— Законные и незаконные вещи в этой стране очень изменчивы, сеньорита Оливера.
— Я хочу знать, что случилось с моими родителями, — сказала я, понизив голос. — Почему они странствовали по пустыне? Что они искали? И почему с ними не было дяди Рикардо?
— Ваши родители могли делать, что хотели, — спокойно ответил он. — Они были финансовой основой всей деятельности, чтобы кто-то смел им указывать. Единственным человеком, который обладал властью над ними, был Абдулла, — мистер Хейс сделал паузу. — Вы ведь знаете, кто он такой, верно?
Я слышала это имя сотни раз. Абдулла был мозгом каждой экспедиции. Он был деловым партнером моих родителей, выдающимся человеком, который знал о древних египтянах все, что только можно знать. На протяжении долгих лет мои родители временами рассказывали, где и как Абдулла ведет раскопки, но и словом не обмолвились о результатах последних экспедиций.