Карим смотрел на меня, ожидая ответа. Весь день он помогал мне оставаться незаметной для остальной команды. Хотя он не подавал вида, я все равно задавалась вопросом, сделал ли он это из-за моих родителей.
— Я помогу, — ответила я.
Карим зашел вперед меня в пустой зал, неся перед собой два блюда с кошари — блюдом из чечевицы с макаронами и рисом в томатном соусе. У меня в руках был большой кувшин с мятным лимонадом, который я уже попробовала и убедилась, что он освежающий и приятный на вкус. Мы поставили блюда в центр стола, а затем я последовала за Каримом к другим официантам, чтобы встать на почтительном расстоянии от стола. Я не поднимала головы, пока другой член экипажа наполнял бокалы.
Вскоре вошла компания, тихо переговариваясь они расселись за круглым столом в роскошном помещении; все были мужчинами, за исключением одной молодой леди, которую я уже встречала ранее. Их было четверо, мне были знакомы только двое. Мой дядя сосредоточенно изучал письмо, зажатое в его ладонях в то время, как мистер Хейс вступил в напряженный спор с мускулистым джентльменом, что сопровождал девушку. Карим жестом велел мне встать за особо высоким официантом у стены. Я спряталась, радуясь, что никому из команды не была знакома моя личность. Я уставилась на кончики своих кожаных сапог, едва выглядывающих из-под длинной туники.
— Что ж, не заставляй нас ждать, — сказал мистер Хейс. — О чем письмо?
— Оно от вашего бригадира? — спросил мускулистый мужчина с английским акцентом. Он превосходил всех за столом своими габаритами: длинноногий и ширококостный. Его осанка свидетельствовала о любви к четким линиям и правилам. Его движения были точными, когда он накладывал себе еду. В сравнении с ним хрупкая девушка казалась одуванчиком. Один сильный порыв ветра мог вырвать ее с корнем.
И все же ее холодные глаза, казалось, ничего не упускали. Они скользили от стола к окнам вдоль изогнутой стены, к ее спутникам за ужином. Она была неусидчива.
— Нет, оно от Абдуллы, — ответил дядя Рикардо. — Им удалось обнаружить еще один проход, ведущий из вестибюля. Однако, он сильно завален обломками, — он нахмурился, глядя на бумагу. — Это, скорее всего, признак того, что этот путь был уже обнаружен ранее и что бы там ни было, оно уже было расхищено. Мы можем только надеяться, что рельефы не повредились.
— Сомнительно, — сказал крупный мужчина. — Расхитители знают, сколько денег можно выручить с резных рельефов. Особенно бедные египтяне.
— Я плачу вам не за ваше мнение, — резким тоном сказал дядя Рикардо.
Мужчина пожал плечами, водя столовыми приборами по тарелке. Это движение произвело ужасный скрежет, и мистер Хейз поморщился, наполняя свою чашку виски из своей неизменной фляги. У меня появилось желание положить на его тарелку хлеба, чтобы он не пил алкоголь на пустой желудок.
— В том помещении может быть еще один не обнаруженный нами проход, — сказал дядя Рикардо. — Но я же говорил тебе, Уит, нам следовало отбыть на несколько дней раньше. Возможно, мы бы там уже сейчас копали в новом направлении.
— Это было невозможно, — мягко произнес мистер Хейс. — И ты сам организовал ужин с сэром Ивлином и месье Масперо. Ты не можешь позволить себе остаться без лицензии на следующий сезон, Рикардо. Подумай, что скажет Абдулла, в случае твоей неудачи.
Мой дядя пришел в себя.
— Просто для уточнения, — сказал мускулистый британец. — Вы не поссорились с Масперо и сэром Ивлином? Потому что мой контракт охватывает этот сезон и следующий.
Я бросила быстрый взгляд на мужчину, чьи напряженные движения не становились менее резкими по мере развитий событий за столом. Он многозначительно посмотрел на одну из стен каюты, где в длинный ряд были выставлены винтовки. Я могла ощутить тяжесть оружия в его руках. Холодная дрожь пробежалась у меня по спине. Мистер Хейс посмотрел на мужчину с тщательно контролируемым выражением лица. Его поведение разительно отличалась от того, чему свидетелем я была до сих пор. Он совершенно не обращал внимания на девушку, сидящую рядом с ним. Даже не попросил у нее передать соль. Он просто наклонился вперед и потянулся за солонкой через нее, словно ее там и не было.
— Конечно, так все и было, — пробормотал Хейс, посыпая солью свою тарелку. — Это выше его сил.