– Я не знаю, что я тут делаю, – сказала она. Вытащила носовой платок из сумочки, но не воспользовалась им. – Но это безумие. И с каждым днем все хуже и хуже.
– А что случилось? – выдала я беспроигрышный вопрос, вроде бы и не претендуя на то, чтобы лезть в душу.
Она вытерла глаза и смотрела на меня мгновение. Потом моргнула.
– А разве вы не знаете?
И улыбнулась. Чувство юмора на месте. Неожиданно.
– Так что мы будем делать? – спросила она, беря себя в руки. – Как будем работать?
– Я – интуитивный психолог, – ответила я. – Вы понимаете, что это значит?
– Вы можете угадывать желания людей.
– В определенной степени, да. Но мои возможности куда больше, чем просто догадки. Здесь играют свою роль все мои органы чувств. Я могу ощущать вибрации, исходящие от людей. Могу видеть ауры. Чувствую запах отчаяния, лжи или депрессии. Этот дар проявился у меня в далеком детстве. Мать моя была неуравновешенной женщиной, подверженной черной депрессии. Ее окружала темно-синяя дымка. Когда она была рядом со мной, то кожа моя зудела, как будто рядом кто-то играет на фортепиано, а пахла она отчаяньем, которое мне казалось похожим на запах хлеба.
– Хлеба? – удивилась Сьюзан.
– Да, это был ее запах. Запах отчаявшейся души. – Мне пришлось подобрать новый «одорант для печальной женщины». Не палая листва, он более землистый, что ли. Грибы? Нет, некрасиво.
– Хлеб… Это так удивительно, – проговорила она.
Обычно люди спрашивают, а какая у них аура или запах. Это первый шаг к установлению взаимопонимания. Сьюзан поерзала на стуле.
– Не хочу показаться грубой. Но… Мне кажется, мне это не подходит.
Я ждала. Чуткое молчание – оружие, которое повсеместно недооценено в мире.
– Ладно, – кивнула Сьюзан, заправляя волосы за уши. На пальцах блеснули массивные кольца с бриллиантами. В детстве она, по моим предположениям, была заучкой. Но стеснялась этого. Возможно, давили родители. Впрочем, как обычно. – Что же вы читаете по мне?
– Что-то произошло в вашем доме.
– Так я вам это говорила. – Я чувствовала, как отчаяние оставляет ее и появляется надежда на мою помощь.
– Нет, вы сказали, что ваша жизнь на грани краха. А я вам говорю, что причина этого кроется в вашем доме. У вас есть муж, и я чувствую разногласия между вами. Я вижу вашу ауру болезненно зеленой, как протухший яичный желток. Но по наружному краю – бирюзовые вспышки. Это говорит мне, что вначале все было хорошо, а потом разладилось. Так ведь?
Обо всем этом было нетрудно догадаться, но мне понравилась цветовая гамма, она прибавляла убедительности.
Сьюзан взглянула на меня. Кажется, я зацепила ее за живое.
– Также я ощущаю исходящие от вас вибрации. Такие же, как у моей матери. Отрывистые, высокие, похожие на звуки фортепиано. Вы отчаялись, вы испытываете нестерпимую боль. Вы не высыпаетесь.
Упоминать проблемы со сном всегда рискованно, но, как правило, окупается сторицей. Люди, страдающие от чего-то, спят плохо. А измученные бессонницей весьма благодарны людям, которые признают их усталость.
– Нет, нет, – возразила Сьюзан. – Я сплю по восемь часов.
– Но это не тот отдых, что нужен. У вас тревожные сны. Не обязательно кошмары. Вы можете даже не помнить их, но просыпаетесь с ощущением тяжести, разбитая.
Вот так можно выкрутиться из самого плохого положения. Сьюзан за сорок. А люди после сорока очень часто просыпаются, ощущая себя нездоровыми. Я знаю это из рекламы.
– Вас беспокоит шея, – давила я. – Кроме того, от вас исходит запах пионов. Ребенок… У вас есть ребенок?
Если у нее нет детей, я просто скажу: «Значит, вы мечтаете их завести». И возразить она не сможет. Уверена, любая женщина, отказываясь от материнства, испытывает сомнения. Просто она всегда думает о продолжении рода. И сделать подобный вывод – весьма логично.
– Есть. И даже двое. Сын и пасынок.
Пасынок? Нужно отрабатывать версию с пасынком.
– Значит, в вашем доме что-то не так. Дело в вашем пасынке?
Она встала, порылась в безупречной сумочке.
– Сколько я вам должна?
Где-то я ошиблась. И думала, что никогда больше не увижу ее. Но через четыре дня Сьюзан Берк появилась вновь.
– А у предметов могут быть ауры? – спросила она. – Ну, типа, вещей. Или у дома?
Потом еще через три дня:
– А вы верите в злых духов? Как вы думаете, они существуют?
И через день.
По большей части мои догадки насчет нее подтвердились. Властные требовательные родители, крепкое, типа «Лиги плюща»[5] образование, какой-то бизнес. На мой вопрос, чем она занимается, Сьюзан начала что-то рассказывать о реструктуризации, сокращениях и перераспределении клиентуры. Я нахмурилась. Она насторожилась и сказала: «Я нахожу и устраняю проблемы». Отношения с мужем у нее сложились вполне приемлемые, за исключением того, что касалось пасынка. Берки переехали в город около года назад, и вот теперь мальчик, бывший просто трудным ребенком, начал серьезно настораживать.
5
«Лига плюща» – ассоциация восьми частных американских университетов, расположенных в семи штатах на северо-востоке США. Это название происходит от побегов плюща, обвивающих старые здания в этих университетах. Считается, что члены лиги отличаются высоким качеством образования.