- Иль, здесь ещё тропа. Давай посмотрим, куда она ведет.
Обходя башню по узкой дорожке, вымощенной камнями - кто-то долго трудился, выкладывая узор - Гисла спиной ощущала молчаливое неодобрение сына. Но сдаваться не собиралась - она приехала не затем, чтобы водить пальцами по пыльным корешкам чужих книг.
Остров оказался больше, чем показалось. Дорожка вела вглубь, пряталась среди полуголых приземистых деревьев - весна едва брызнула зеленью по корявым веткам. Гисла шла все быстрее, ей овладел азарт охотника - так среди десятков неотшлифованных ещё алмазов пальцами чуешь тот камешек, что превратится в изумительный бриллиант чистой воды. Поворот, ещё один, подъем, ступеньки, вырубленные в скале, мост над узкой расщелиной - две доски без перил.
- Иль, дай руку! Доверься мне и ничего не бойся.
Гислу высота не страшила.
Скальный выступ венчала беседка, построенная из редчайшего, полупрозрачного мрамора, гладкого словно цветочные лепестки. Восемь тонких колонн с тюльпанными капителями, круглый купол, каменный стол. Или гроб? На белых плитах, свернувшись, словно младенец в утробе матери, лежал старец, длинные пряди седой бороды трепал ветер.
- Он мертвый, ма, совсем мертвый. Не надо туда ходить, пожалуйста.
- Ты не понимаешь, Иль! - рявкнула Гисла. - Хватит ныть, помолчи, будь мужчиной!
Удивительно - труп совсем не истлел, он скорее иссох. Хрупкая кожа обтягивала скулы, бугры плеч и выступы позвоночника, когти на лапах отросли, свиваясь в жгуты. Лишь открытые глаза немо чернели, скрывая тайну смерти. Ран или следов крови на теле не сохранилось, похоже, Разговор-с-Облаком пришел сюда сам и спокойно испустил дух. Из беседки открывался фантастический вид, даже низкие облака его не портили. Синие спины далеких гор, полоска берега, усыпанная красным песком, острые зубцы скал. Место, где хочется умереть. И жить тоже хочется!
Мягкий отблеск привлек внимание Гислы. На сморщенном пальце мертвого зверуина красовался изумительной работы старинный перстень. Сплетенные ветви священного тисовника обнимали крупный кабошон - аметист чистейшей воды. В фиолетовой глубине мерцали красноватые и зеленые отблески, подобные камни находят лишь в глубочайших пещерах Черногорья на границах Империи. За долгие годы работы Гисле не доводилось видеть и десятка таких аметистов. У отца был похожий перстень, но из ветвей тисовника рос кровавый рубин. Невозможно бросить редкостное сокровище на богом забытом острове, схоронить вместе с трупом. Камень станет мне дорог, подарит власть, откроет путь к небу...
- Мама, остановись! - голос сына перекрыл шум ветра. - Кольцо чужое, оно принадлежит старому магу. Ты никогда не брала чужое и мне не разрешала!
- Это просто дорогое колечко, милый. Хозяин умер, жаль, что оно пропадает зря - видишь, красивое, изящное и мне пойдет. Вырастешь - куплю колечко и для тебя.
- Оно мертвое, мама, мертвое и чужое. Неужели ты не понимаешь?! - сын чуть не плакал.
Кипучая ярость поднялась в сердце Гислы - щенок, мальчишка, как он смеет перечить матери! Перстень мой, я нашла его и буду владеть по праву! Не сметь возражать! Не сметь!!!
Гисла уже занесла ладонь, и вдруг увидела себя в глазах сына - обезумевшую от ярости ведьму, всклокоченную и злобную. Никогда в жизни она не била Ильмарина. И сейчас собралась ударить его из-за дурацкой побрякушки?
- Я схожу с ума? - жалобно спросила Гисла у моря и ответила сама себе. - Нет, конечно!
Перстень истосковался по живому теплу, он ищет нового повелителя. И стоило мне ступить на остров, он почуял во мне кровь отца. Все верно - если маг не подчиняет себе перстень, перстень подчинит себе мага... Прости, приятель, придется тебе полежать здесь ещё.
Утерев пот со лба, Гисла земным поклоном поклонилась старому магу. Рванула с шеи филигранную розу, положила на плиты, сложила ладони в жесте «великая благодарность».
- Оставь себе то, что дорого, Разговор-с-Облаком. Оставь маяк, остров, власть и могущество, спи спокойно. Мне чужого не надо.
Хлесткий порыв ветра стал ей ответом, на горячую щеку упала первая капля дождя. Не лучшее место, в котором может застать непогода.
- Иль, надо выбираться отсюда! Спускаемся к бухте, и лодка нас заберет. Я вперед, ты за мной, следи куда ставишь ноги и цепляйся за камни. Осторожней, прошу тебя.
Узкий мост и каменные ступени не успели намокнуть, остальной путь выглядел сносно - спускаться легче, чем подниматься, даже под проливным дождем. Ильмарин не оступился ни разу.
Лодки не было. Оскальзываясь на гальке, Гисла пробежалась по берегу, покричала, помахала руками. Умом она понимала - к острову сейчас не причалить, но верить отчаянно не хотелось. Вряд ли рыбачка бросит пассажиров на Маяке навсегда, скорей всего выждет погоду и вернется, Северные честны. Но сейчас лодка им не поможет.